Разведчик согласился с Мудрейшим и сейчас в нетерпении расхаживал но комнате из угла в угол. Он поклялся Низре не предпринимать рискованных действий и не собирался нарушать слово, однако тревога снедала его. Не хотелось бы попасть в объятья Желтой Смерти… Страшные мучения, дикий нечеловеческий хохот… Нет, не так желал бы он встретить свой смертный час! Возможно, возвращение домой было бы самым лучшим выходом, но он не считал свою миссию завершенной. Впрочем, он не мог отбыть на Землю по своему желанию; это оставалось нерушимой прерогативой лорда Лейтона.
Когда припозднившийся Низра наконец-то вошел в комнату, разведчик встретил его в довольно мрачном настроении.
— Ты заставил себя долго ждать, — раздраженно бросил он Мудрейшему. — Какие новости?
Министр повертел цепь в руках и кивнул; его огромная голова дернулась, словно воздушный шарик на ниточке.
— Неплохие. Я поведал джеддак о своем видении, и она поверила. А может, сделала вид, что верит… трудно сказать… Смерть уже стучится в двери ее души. — Низра потер выпуклый лоб. — Ты готов, Блейд? Время не ждет, пора отправляться. Мы говорили с повелительницей с глазу на глаз, но бравые вояки начеку… Они сползлись, как черви на труп. Нельзя допустить, чтобы джеддак умерла, не оставив распоряжений на твой счет. Иначе мы пропали.
Шагая к озеру в сопровождении Низры и почетного эскорта, Блейд продолжал обдумывать ситуацию. Жребий был брошей, Рубикон перейден, однако его мучили сомнения. Верно ли он выбрал союзника, этого местного кардинала Ришелье, гения интриги? Недовольные капитаны — парни попроще… И, как знать, может, кто-то из них больше подходит на роль любимца Фортуны? Время, однако, поджимало, и он решил ничего не менять в своих планах. Пока у них с Низрой есть общие интересы, министр будет выполнять договор, а там… там посмотрим!
Угрюмые гребцы в кожаных безрукавках быстро доставили их на остров. Музыка звучала по-прежнему — печальная и прекрасная мелодия, вечное напоминание о былой молодости и уходящей жизни. На берегу, сверкая золотом и серебром, суетилась пестрая толпа придворных. Одни бросали на Мудрейшего косые взгляды, в глазах других сверкала неприкрытая ненависть, третьи кланялись ему с преувеличенным почтением. Разведчик чувствовал, что сложная сеть интриг затягивается все туже. Вероятно, лишь меч мог уничтожить ее — меч и кровь, которой всегда кончались закулисные игры вокруг опустевшего трона.
Они подошли к шатру, и тут блистательный Низра, согласно сценарию, склонился перед Посланником Небес в глубоком поклоне.
Шатер оказался огромным, настоящим полотняным дворцом; ковры и завесы из ярких тканей делили его на множество покоев. Особо внушительными размерами отличался главный зал. Подходя к нему, Низра покосился на группу мужчин в шлемах и блестящих кирасах, стоявших у входа.
— Капитаны, — злобно прошептал он. — Воронье слетелось, чуя близкую смерть. Пятеро удальцов! Присмотрись к ним, Блейд. Это мои главные враги. Впрочем, и твои тоже, если ты метишь в небесные посланники.
Блейд не нуждался в более подробных объяснениях. Пятерка военачальников хмуро уставилась на него, и разведчик, не раз имевший дело с подобными людьми, усмехнулся про себя. Эти головорезы были живыми иллюстрациями ненависти, зависти, жадности, гордыни и высокомерия; но над всеми этими пороками довлело одно: подозрительность. Впрочем, в сильных руках они могли оказаться полезными… Подумав об этом, Блейд начал прикидывать новый вариант действий. Он предпочитал иметь дело с солдатами, а не с хитроумным чиновником и царедворцем.
Низра склонился к уху Блейда:
— Сейчас я представлю тебя нашим великим героям. Все складывается весьма удачно. Играй свою роль и ничему не удивляйся. Вперед!
Блейд гордо выпрямился, расправил плечи, задрал подбородок и с холодным безразличием скользнул взглядом по хмурым физиономиям военачальников, пока Мудрейший представлял их:
— Бикелус, Грофта, Холперн, Хорду, Гас…
В голосе министра чувствовался вежливый холодок. Каждый из названных коротко кивал в ответ, но ни один, за исключением Гаса, не подал руки. Этот же, когда до него дошла очередь, шагнул к Блейду, протягивая раскрытую ладонь; его серые глаза испытующе уставились на пришельца. Блейд обменялся с ним рукопожатием и понял, что попал в ловушку. Гас, крепкий ладный молодец, обладал немалой силой; пальцы его обхватили руку Блейда и начали сжимать с упорством домкрата. Видимо, капитан рассчитывал, что подозрительный самозванец закричит от боли. Остальные наблюдали, сосредоточенно и с интересом, предвкушая удовольствие. Этот Посланник Небес, явившийся в столь благоприятное для Низры время, не внушал им симпатий.
На лице разведчика не отразилось ничего, хотя он чувствовал, как начинают трещать кости. Улыбнувшись противнику, он напряг мышцы, с тихой радостью замечая, как на лице Гаса притворное дружелюбие вменяется удивлением и страхом. Вероятно, он считался тут признанным силачом и не знал поражений. Блейд нажал посильнее; раздался хруст.
Рот Гаса непроизвольно приоткрылся, на лбу выступили капельки пота. Посланник Небес удвоил усилия, и капитан упал на колени, взвыв от боли,
— Хватит! Ты сильнее! Я признаю это! Только отпусти мою руку!
Блейд разжал пальцы.
— Неплохая хватка у тебя, Гас. Я получил удовольствие. Спасибо! Силенкой ты не обижен. Ну, при случае мы еще посоревнуемся.
Военачальник ничего не ответил, разглядывая свою помятую руку. Один из капитанов пробормотал:
— Не буду спорить, он крепок, как апи. Но этого маловато для Посланника Небес.
Второй ответил ему довольно громко:
— Верно сказано. Видения Низры всегда выгодны только для самого Низры.
Но Мудрейший, не обращая внимания на их слова, деликатно подтолкнул Блейда к шелковой занавеси, что закрывала вход в покои правительницы. Там царил полумрак. В дальнем углу на огромном ложе распростерлась хрупкая неподвижная фигурка, укутанная легким покрывалом. Низра дернул Блейда за локоть и прошептал:
— Действуй! Я сделал все, что мог. Ты уже ощутил хватку наших полководцев, а выводы сделаешь сам. Мы нужны друг другу, Блейд, так что постарайся войти в доверие к джеддаке. Только не напугай ее, как меня. Иди!
Блейд двинулся к ложу, стараясь ступать бесшумно, но это ему не удалось — деревянный пол нещадно скрипел, как бы издеваясь над звуками музыки, которые плыли в воздухе подобно падающим осенним листьям. Он подошел к бархатному пологу и замер, всматриваясь в лицо старухи. Обтянутая восковой кожей мумия едва дышала; смерть уже много дней бродила у ее ложа. Глаза императрицы были закрыты; тонкое шелковое одеяние и легкое покрывало так плотно окутывали ее хрупкое тело, что проступала каждая косточка. Блейд, скрестив руки на груди, созерцал в почтительном молчании, размышляя о бренности всего земного и восхищаясь могучей волей, что поддерживала жизнь в столь износившейся оболочке.
Странное волнение охватило его. Императрица не шевелилась, не было заметно даже дрожания век, но непонятное ощущение невидимой связи с умиравшей вдруг коснулось души Блейда. Шло время, тягучее, медленное. Блейд не двигался, полуприкрыв глаза и прислушиваясь к тому, что нельзя было понять ни разумом, ни чувствами. Возможно, этот незримый контакт являлся лишь самообманом, и повелительница джеддов давно мертва?
Но вот глаза ее приоткрылись. Ясные, темные, мудрые глаза на сморщенном личике маленькой обезьянки. Блейд замер, пораженный силой проницательного ума, сиявшего в них. Изучающий взгляд старухи скользнул по могучей фигуре пришельца, пронизывая насквозь; казалось, за долю секунды она успела взвесить и оценить его. Затем тонкие губы шевельнулись.
— Ты зовешься Блейдом? Ты явился Низре как долгожданный Посланник Небес, обещанный нам святыми Книгами?
— Да, это я, — кратко ответил Блейд.
Императрица надолго замолчала, не спуская с него внимательных глаз. Наконец подобие улыбки искривило иссушенный временем рот; удивительно внятным шепотом она спросила: