Оба десанта высадились без помех, и лодки быстро поползли обратно к кораблям; через час на берег отплыла следующая партия. Турмы «Жаворонка», «Коршуна», коверговской «Чайки» и еще пяти судов не участвовали в этой операции; им предстоял поединок с дальнобойными орудиями фортов. Ритолийский фрегат и вастанский барк стояли наготове, с трюмами, набитыми под завязку порохом, политой маслом шерстью и всем, что могло гореть, пылать и взрываться; на каждом сидела команда из двадцати ховестаров, которым предстояло управлять парусами. Этим отчаянным парням были поставлены две задачи: нацелить брандеры туда, куда нужно, и вовремя прыгнуть за борт. По крайней мере за фрегат Блейд не беспокоился — там командовал Паллон.
Несомненно, в обеих цитаделях следили за оживленной деятельностью пиратов, по-прежнему не проявляя никакой серьезной активности. Должно быть, авантюристы разного толка неоднократно и безуспешно пытались атаковать кархаймские укрепления и с суши, и с моря, так что старания ховестаров пока не беспокоили гарнизоны. Попыток уничтожить шлюпки тоже не наблюдалось. С одной стороны, это было бы пустой тратой ядер, ибо десанты высаживались в двух милях от стен; с другой — защитники, видимо, не собирались выказывать и тени сомнения в своей победе. Блейд понял, что командиры фортов предпочитают полагаться на прочность камня, мощь своих орудий и саму природу. Подход к южному форту затрудняли отроги горного хребта, перед другим расстилалась песчаная полоса в двести ярдов шириной, где каждый, отважившийся на штурм, оказался бы как на ладони; за ней вздымались скалы.
Вслед за первыми двумя рейсами десантных шлюпок последовали третий, четвертый, потом еще и еще. Наконец офицеры герцога забеспокоились: на каждом берегу уже скопилось не меньше тысячи ховестаров с легкими полевыми пушками. От галионов шли новые и новые шлюпки — теперь они доставляли ядра, порох, воду, провиант и длинные лестницы, сколоченные из запасного рангоута. Серьезность этих приготовлений свидетельствовала и о серьезности намерений; над фортами взвились сигнальные флаги, потом раздался протяжный звук горна, и по широким стенам продефилировали отряды мушкетеров.
Разрабатывая свой план, Блейд опирался на опыт подобных операций в Карибском море и Мексиканском заливе, где английские, голландские и французские джентльмены удачи, собирая изрядные флотилии, десятилетиями грабили испанские города. Он не мог с уверенностью сказать, когда именно это происходило и удалось ли какому-нибудь удачливому собрату сэра Френсиса Дрейка провести такую же операцию, как та, что была задумана им здесь и сейчас. Возможно, все возможно… Во времена реактивных самолетов, атомных энергостанций и компьютеров набеги пиратов уже превратились в легенду, и ни один историк не смог бы точно описать все их хитрости, уловки, тактику и приемы боя. Правда, двадцатый век породил новое поколение морских разбойников, и кое с кем из них Блейду пришлось свести близкое знакомство за время службы в Гонконге и Сингапуре, однако этот опыт был теперь бесполезен: в его распоряжении находились парусные суда, а не быстроходные катера, оснащенные пулеметами. Он действовал отчасти по наитию, отчасти — опираясь на точный расчет; взрыв брандеров, ночная атака с суши, удар тяжелой корабельной артиллерии — да, это приведет к желаемым результатам… Идея была здравой, и она вполне могла сработать в варварском мире Акрода, послужив, как и на Земле, источником для великого множества мифов.
Ближе к вечеру Блейд, прихватив с собой Паллона и Баскара, переправился к береговым утесам — началу горной цепи, вздымавшейся на юге Кархайма. За полчаса они поднялись на тысячу футов, и теперь форт лежал под ними словно игрушечный квадратик, собранный из серых кубиков. Троица разведчиков могла рассмотреть только часть внутреннего двора да верхние площадки на стенах; огромные орудия, казармы и склады находились в каменных зданиях, массивных, с выступающими наружу контрфорсами, замыкавших двор угрюмым четырехугольником.
Приглядевшись к царившей внизу суете, Баскар с удивлением произнес:
— Смотри-ка ты! Да они же все свои пушки оттащат от пролива! Так для этого и… — придя в изумление от собственной догадливости, он повернул взволнованное лицо к Блейду.
— И для этого тоже, — отозвался разведчик. — Но атака с суши будет самой настоящей и позволит разделаться с фортами, когда мы нанесем огневой удар. Чем больше пушек они перетащат на южную стену, тем реальнее наши шансы уцелеть в предстоящей заварушке.
— Клянусь мачтой, мы выиграем немного, — вмешался Паллон, опытным глазом оценив размеры орудий и станин, которые солдаты волокли через двор. — Это легкие пушки, а те, что потяжелее, остались на месте. Прах и пепел! Я думаю, их не сдвинуть даже на палец!
— Вполне возможно, — кивнул Блейд. — Но когда ты устроишь фейерверк под стеной, их так тряханет, что канонирам лучше поберечь ноги.
— Еще бы! — Паллон оскалил зубы в угрюмой усмешке. — Полсотни больших бочек пороха… Пожалуй, всю скалу своротим!
— Там видно будет… — Блейд неопределенно пожал плечами. — Во всяком случае, если фрегат взорвется у самого угла, где западная стена сходится с северной, обе они могут рухнуть в море — вместе с пушками и герцогскими молодцами, — он еще раз взглянул на крохотные фигурки, что мельтешили на стенах и во дворе, и скомандовал: — Возвращаемся.
Солнце еще не село, когда Блейд с Баскаром вернулись на борт «Жаворонка»; Паллон отправился на свой брандер. До начала штурма оставалось еще часа четыре, и разведчик устроился на мостике галиона, согнав с него Ратага. Айола мирно отсыпалась в своей каюте. Он не хотел беспокоить девушку — этой ночью ей предстояла тяжелая работа. Не всякий навигатор взялся бы провести судно узким проливом, в полумраке, под пушками фортов, но Черная Сестра прошла хорошую школу у старого Айлата. Впрочем, Блейд надеялся, что огромные орудия Кархайма не доставят им хлопот.
Постепенно все стихло, над Акродом опустилась ночь. С моря потянуло свежим ветром, яркие звезды усыпали небосвод, и два брандера, словно тени, скользящие во тьме, медленно двинулись к берегу, спеша использовать время до восхода луны. Блейд, облокотившись о планшир, обратил взор в сторону невидимого берега. В висках у него покалывало, но этот едва заметный сигнал, пробившийся сюда из далекой реальности Земли, не мешал размышлениям.
Итак, он подобрался к секрету уже совсем близко — к таинственным магическим шарикам, сулившим не то власть над миром, не то бессмертие, не то богатство — что также было бы весьма неплохим подарком для казначейства Ее Величества. Еще несколько десятков миль, несколько часов — и его пальцы коснутся массивной крышки сундука в мрачном подвале или повернут ключ в ларце… Правда, два форта, сотня пушек и тысячи солдат отделяли Ричарда Блейда от этого триумфа, но он рассчитывал сокрушить их порохом и мечом. Прах и пепел! Только это и останется от герцогских цитаделей, когда флот ховестаров минует горло Кархаймского пролива!
Море на востоке чуть заметно посветлело; Блейд выпрямился, вглядываясь в серебристое зарево. Вставал месяц, узкий и изогнутый, как ятаган ховестара. Было новолуние, и тонкий серп едва рассеивал тьму, однако Блейд ощутил беспокойство. Где-то у скал, у самого берега, двигались сейчас два начиненных порохом судна — два ключа к прочным запорам Кархайма. На первом этапе брандеры играли решающую роль, но лишь ветер, волны да переменчивый случай могли доставить их туда, куда требовалось. Если со стен фортов заметят корабля и начнут обстрел, вся затея лопнет, как мыльный пузырь. Достаточно случайному ядру свалиться в трюм, как огромная пороховая мина взлетит на воздух в сотне ярдов от цитадели, слегка тряхнув ее замшелые камни. Блейд, однако, верил в свою удачу. В эту ночь внимание гарнизона наверняка поглощают события на суше, а не на море; и часовые на западных стенах прислушиваются не к тихому рокоту прибоя, а к более грозным звукам, доносящимся из пиратских лагерей.
На мостик быстро проскользнула Черная Сестра — в шлеме, кожаном доспехе и высоких сапогах. За ней тенью следовал Ратаг с небольшим морским фонарем; легкие порывы бриза колебали пламя свечи.