Краем глаза Блейд увидел, как мелькнул клинок Трайи, одним ударом перерубив и древко копья, и шею копьеносца. Какой-то бленар, вооруженный двумя мечами, ринулся к ней, но женщина, сделав шаг в сторону, хладнокровно проткнула живот нападавшего. Тот рухнул на землю, в обагренную кровью траву. Странник одобрительно хмыкнул.
Внезапно плотная группа горцев, потрясая оружием, вплотную подступила к нему. Видно, это были телохранители Рильгона — в центре ощетинившегося клинками и остриями копий кольца Блейд разглядел его грузную фигуру. Он потряс головой, разгоняя кровавый туман перед глазами; наступил решающий момент битвы. Великий вождь сам вел своих людей — значит, у него не было других резервов.
Врезавшись в строй врагов, Блейд стал наносить колющие удары, действуя, в основном, кинжалом. Воины стояли плотно, и места, чтобы размахнуться тяжелым и длинным мечом, почти не оставалось. Вскоре он приблизился к Рильгону на длину копья; раненый горец, пошатываясь, навалился на него и толкнул в плечо, задержав на секунду.
Глаза Рильгона покраснели от ярости; вероятно, он видел сейчас лишь смутные человеческие фигуры, не сознавая, кто стоит перед ним. Он поднял клинок с изукрашенной самоцветами рукоятью, и Блейд едва успел защититься от нацеленного в голову удара. Конец лезвия рассек кожу на правом виске; он ощутил резкий всплеск боли, кровь залила щеку. Почти автоматическим движением он отбросил прочь умирающего бленара, затем ударил кинжалом, целясь под нижний край щита Рильгона. Он почувствовал, как лезвие вошло в плоть; Рильгон оскалил зубы и тяжело выдохнул воздух.
— Ты!.. Ты!.. — кажется, теперь он узнал противника.
— Я! — Клинки снова зазвенели.
— Бьешь в спину, чужак?
— Нет, вождь, повыше! Мне нужна твоя голова!
Рильгон захрипел и снова занес длинный клинок, пытаясь ударить сверху вниз — Блейд легко отбил удар. Лязг стали о сталь наполовину оглушил его, он направил свой меч вперед и начал быстро вращать кистью, угрожая выпадом то в плечо, то в грудь или живот врага. Через полминуты ему стало ясно, что Рильгон не встречался раньше с подобным приемом; вождь широко размахивал щитом, пытаясь поймать удар. Словно новичок в школе фехтования, подумал странник, когда его меч зазвенел о бронзовую оковку. Рильгон вскинул щит, прикрывая голову — и в тот же момент кинжал Блейда по самую рукоять погрузился в его правый бок.
Судорожно всхлипнув, бленар закрутился на месте, хватая ртом воздух; его щит дрогнул и выпал из ослабевших пальцев. Затем колени Рильгона подогнулись, он откинулся назад, стараясь удержаться на ногах, и начал хрипеть и кашлять. Сгустки крови выступили на его посиневших губах, зрачки закатились, кинжал по-прежнему торчал меж ребер. Блейд вскинул клинок и с силой нанес последний удар. Голова! Сейчас он получит эту голову! Лезвие меча рассекло шею Рильгона, словно тонкую лозинку, голова великого вождя взлетела вверх и упала к ногам странника. Это был конец. Конец битвы и конец нашествия.
Насадив истекающий кровью обрубок на острие меча, победитель высоко поднял свой страшный трофей. Он сделал глубокий вдох, и его голос перекрыл грохот побоища, стоны умирающих и лязг стали:
— Люди Рильгона! Ваш вождь мертв! И тоже самое ждет вас — всех вас!
Торжествующий рев раздался за его спиной, где сотни воинов с Бурой врубались в поредевшие шеренги врага. Запах победы уже щекотал их ноздри, туманил глаза и кружил головы. Но горцы еще сопротивлялись, и пока что было трудно оценить эффект, который произвела на них гибель вождя. Сейчас они уже не думали о завоеваниях, о стенах великой Брегга и о богатой добыче; они сражались за свои жизни с упорством попавших в облаву волков.
Блейд снова очутился в гуще схватки; казалось, она длится уже несколько часов, но он знал, что впечатления боя обманчивы: солнце в небе едва ли поднялось на ладонь. Не переводя дыхания, он прорубался вперед и вперед, раздавая мечом удары направо и налево, прикрывшись щитом Рильгона. Ряды горцев смешались; он слышал уже торжествующие вопли женщин и грозный рык воинов Хильгара, заходивших слева. Их мечи косили дикарей словно сорную траву, а лучницы бреггани, вырвавшись из окружения, расстреливали сенаров в упор.
Внезапно они завыли — протяжно, испуганно — и Блейд понял, что до флангов докатилось известие о гибели Рильгона. Сначала поодиночке, потом целыми группами, дикари устремились к лесу. Ливень стрел преследовал их, сенары падали один за другим, устилая землю грудами мохнатых тел. Горцы, оборонявшиеся в центре, были полностью окружены; их сопротивление быстро слабело, бой постепенно замирал.
Еще один мир, еще одна бойня, подумал странник, оглядывая заваленный трупами луг. Его воины добивали последних горцев, и делать ему тут было нечего. Положив клинок на плечо, он направился туда, где бреггани плотным каре окружали свои штандарты. Теперь их было значительно меньше пяти тысяч; сотни воительниц лежали мертвыми вперемешку с телами врагов. Многие были ранены, однако, залитые кровью, побледневшие, они старались держаться на ногах. Блейд скользнул взглядом по их плотным шеренгам, по лицам, покрытым пылью, по окровавленным доспехам и изрубленным щитам. Скоро в Брегге воцарился мир, но для этого еще одна женщина должна была умереть.
Идрана.
Он не дошел ста ярдов до застывшего в напряженном молчании строя, когда увидел распростертую на земле знакомую фигуру. Блейд ускорил шаги, затем опустился рядом с ней на колени. Все было кончено; Идрана уже не дышала. Копье пронзило ее насквозь, пройдя через сердце — как булавка, проткнувшая бабочку, тонкое копье с блестящим наконечником в форме листа. Таких не было ни у сенаров, ни у горцев. Всмотревшись в спокойное бесстрастное лицо, Блейд ощутил, что не испытывает ни сожаления, ни гнева.
Вдруг слабый голос раздался позади:
— Блейд… Блейд… взгляни…
Вайала? Он похолодел и вскочил на ноги.
Нет, Трайя… Она лежала ничком в двадцати футах от него, подняв бледное, искаженное болью лицо. В два прыжка странник оказался рядом, рванул подол нижней туники. Женщина пыталась поймать его взгляд, потом коротко застонала и перекатилась на бок; Блейд вздрогнул, увидев зияющую рану в правом боку. Прижав к ней тряпицу, он попытался остановить кровь.
— Трайя? Я здесь, я с тобой…
— Скажи… Хильгару… — слова с хрипением вырывались меж пересохших губ, — я… я… нет времени… я хотела…
— Ты все скажешь ему сама. Лежи спокойно, я наложу бинт. — Он видел, что рана была тяжелой, но не смертельной. Если клинок не достал до сердца… Если! Подняв голову, Блейд помахал группе бленаров. — Сюда, парни! Да поживее! Ее надо отнести к лекарю. — Он начал бинтовать Трайю, отрывая полосы ткани от своей туники.
— Не надо, Блейд… это конец… Идрана…
— Она мертва. А ты будешь жить!
Женщина с трудом втянула воздух.
— Копье… мое копье… я убила ее… не сенар… Я должна… была должна… ради Брегги… Но она… успела… достать меня… мечом… О, Заступница!
Она почти выкрикнула эти слова, затем сжала зубы, пытаясь совладать с болью. Четверо мужчин, поспешно набросив на копья плащи, подняли Трайю и понесли к лесу. Блейд, выпрямив спину, глядел им вслед. Идрана мертва; Трайя, может быть, выживет. Но где же Вайала?
Внезапно он почувствовал, что кто-то тяжело дышит у него за спиной. Странник обернулся: то был Хильгар. На лице его застыло непривычное выражение — словно он хотел заплакать, но не знал, как это делается. Потом вождь заговорил, и голос его был ровным и бесстрастным.
— Блейд, сражение закончено. Мы победили! Ты победил!
Блейд вытер тыльной стороной ладони повлажневшие глаза и огляделся вокруг. Пожалуй, обе части утверждения Хильгара соответствовали действительности. Бой угас, орды Рильгона растаяли, как утренний туман, и лишь вдалеке, у опушки рощи, он разглядел несколько групп сенаров. Дикари мчались к деревьям, даже не помышляя о сопротивлении; их преследовали сотни две лучниц. Ближе к нему, там, где разгорелась самая упорная схватка, земля была завалена телами погибших и тяжело раненных. Среди них медленно бродили бреггани и люди Хильгара: искали живых друзей и приканчивали врагов.