Итак, он сделал это! Он пересек пролив и приземлился всего в нескольких милях от места, где был построен подводный мост! За проливом лежала земля хиттов; он же находился снова в Зире.
С громким воплем Блейд ринулся к берегу. Удивленные всадники осадили лошадей, выхватили мечи, приготовили копья. Беглец остановился и поднял руку, затем другую, с раскрытыми ладонями и широко расставленными пальцами. Офицер пришпорил лошадь и двинулся к нему, сопровождаемый солдатом с вымпелом на копье.
Еще одна удача! Этот молодой офицер сразу же узнал его! Вскинув руку в воинском салюте, он снял шлем; лицо его сияло.
— Повелитель Блейд! Мой господин! Мы думали, что ты погиб или попал в плен к хиттам!
Блейд широко улыбнулся.
— Верно, попал в плен. Но выжил! Коли я не собственный призрак… А если призрак, то самый голодный, с каким ты когда-нибудь встречался, парень! Вези меня скорее к полевой кухне. Где стоит твой легион?
— Наш лагерь разбит в двух часах езды от берега, господин. Я доставлю тебя прямо туда. Генерал Огьер будет рад услышать о твоем возвращении!
Вскоре отряд достиг натоптанной тропы и повернул к лагерю. Владыка Зира, вернувшийся к родным очагам, бегло осмотрел солдат, и ему не понравилось то, что он увидел. Изношенная рваная форма, нечищенное оружие, ржавые погнутые кирасы… Некоторые чуть не засыпали в седле! Блейд сурово посмотрел на молодого офицера.
— Твои люди выглядят измученными, им давно пора дать отдых. Что, в вашем легионе мало бойцов?
— Да. Генерал Огьер не может выделить достаточно людей для берегового патрулирования, господин. Их и так едва хватает.
— Почему? — Блейд знал, что войско понесло большие потери в битве с хиттами, но у Огьера все еще оставалась, по его прикидкам, значительная армия, когда он пересек пролив.
Офицер с удивлением посмотрел на Блейда. Тот нахмурился.
— Говори, парень! Я ничего не знаю! Вспомни, я был в плену у хиттов, а они рассказывали мне лишь то, что считали нужным. Как обстоят дела в Зире?
— Плохо, мой повелитель. Состояние, близкое к гражданской войне, хотя распри пока только тлеют и еще не перешли в открытую схватку.
Блейд догадывался, в чем дело, но все-таки задал вопрос.
— Каста и его вороны? Черные жрецы?
— Да, господин, черные жрецы. Каста и его потаскушка, принцесса Хирга, живут во дворце и трудятся день и ночь, чтобы разложить армию. Генерал Огьер встретился с Кастой и, по слухам, прозвучали гневные слова и дело едва не дошло до драки. В конце концов. Каста добился своего — черные жрецы разошлись по всем отрядам и легионам, чтобы укрепить дисциплину и обеспечить верность армии. Им дали оружие, доспехи и власть. Ни один солдат не смеет говорить, что у него на уме… и уж, конечно, ни одного плохого слова против Касты… Вот какую награду мы получили за победу над хиттами! Многие просто дезертировали.
Блейд забыл про голод; гнев переполнял его.
— И Огьер терпит все это?
Молодой офицер не мог выдержать его взгляд. Он потупился, затем посмотрел на своих оборванных солдат и сказал:
— До поры, до времени, господин. Генерал Огьер ждет подходящего случая. Он разбил лагерь на равнине, у Аллеи Пирамид, где сосредоточена половина армии. Это все, кто последовал за ним. Каждый день Огьер видится с Кастой и спорит с ним… они встречаются на полпути между дворцом и Пирамидами, так как ни один не доверяет другому. Ты вернулся в плохие времена, владыка Блейд.
Странник криво улыбнулся.
— Напротив, парень. Может быть, времена самые подходящие. Никто в Зире не хочет гражданской войны, и я, возможно, смогу остановить ее.
— Каким образом, господин?
Блейд не мог ответить. В данный момент он не имел ни малейшей идеи на сей счет, но завтра… завтра что-нибудь удастся придумать. Как удавалось всегда.
Глава 10
— Я уже думал, ты мертв, — приветствовал странника Огьер, — но вот ты стоишь передо мной живым! Выходит, я плохо знаю хиттов!
— Ты плохо знаешь меня, — ухмыльнулся Блейд.
Они находились в генеральской палатке, разбитой к востоку от Аллеи Пирамид. Блейд, в новой одежде и доспехах, подстриженный и ухоженный, с туго набитым животом, неторопливо прихлебывал вино, излагая историю побега. Правда, он не все рассказал Огьеру.