Обследование рощицы подарило ему новые открытия. Первым был большой муравейник в рост человека, которым Блейд полюбовался с почтительного отдаления. Его обитатели, черные юркие твари, имели весьма внушительные размеры — с мизинец длиной — и могли оказаться весьма опасными. Правда, ручей находился недалеко, и он полагал, что насекомые вряд ли сумеют преодолеть водную преграду.
Вторым сюрпризом явились те самые деревья с белесой корой и зонтикообразными кронами. Разведчик попробовал ковырнуть один из стволов и с удивлением убедился, что его каменный кинжал способен рассечь древесину. Она была пористой, но гибкой, как резина, и очень легкой, Пробка? Вырезал основательный кусок, Блейд направился к озеру и произвел испытания,
Эти деревья великолепно подходили для строительства плота! А изумрудная трава являлась не менее великолепным материалом для канатов! Итак, дело за малым, решил он, окинув взглядом прямой тридцатифутовый ствол свалить полдюжины таких деревьев, отсечь верхушки и доставить бревна к реке, протащив несколько миль.
Невесело ухмыльнувшись, Блейд вернулся к скалистой гряде и принялся рассматривать ее. Похоже, это был базальт, плотный и темный, почти без трещин и расселин, надежды обнаружить тут пещеру убывали с каждой минутой. Наконец он избрал в качестве убежища одиночный утес в четыре человеческих роста с гладкой поверхностью и плоской вершиной, на краю которой торчал конический зубец. Нарезав изумрудной травы, странник пару часов трудился над веревкой; потом сделал петлю, забросил свое лассо на остроконечный зуб и взобрался наверх.
Места там было немного, но все же он мог вытянуться в полный рост. С севера над площадкой в восемь квадратных ярдов нависал каменный клык, с трех остальных сторон утес обрывался почти отвесно, но ни голова, ни ноги не болтались в воздухе. Надежное убежище — для того, кто не вертится во сне и не страдает лунатизмом.
Вполне удовлетворенный, Блейд несколько раз спускался вниз и снова залезал наверх, втягивая на канате охапки травы, небольшой запас хвороста и камней для пращи. Когда ложе на каменном насесте было готово, он развел костер у озерка и пообедал птичьей ножкой, умяв фунта два мяса. Солнце еще стояло высоко, до сумерек оставалось четыре-пять часов светлого времени, и разведчик решил совершить небольшую экскурсию по окрестностям.
Он двинулся к северу от своего убежища и, преодолев милю, решил сделать широкий круг по степи. Тут и там на равнине торчали живописные группы скал, окруженных лиственницами и пробковыми деревьями, в невысокой траве мирно паслись стада копытных по крайней мере пяти разных видов. Здесь были небольшие животные, похожие на ланей или безрогих гладкошерстных коз; олени с пятнистой шкурой и полосатые антилопы — те и другие с остроконечными рогами, загнутыми на конце; довольно крупные быки — бурые, мохнатые и грозные с виду, наконец, изредка попадались длинноногие мощные звери с гигантским костяным украшением на голове, которых Блейд, за неимением лучших аналогий, назвал лосями. Ему показалось, что все травоядные пугливы — или, во всяком случае, осторожны, козы, олени и антилопы не подпускали его ближе чем на двадцать шагов, быки и лоси переставали кормиться, сбивались в кучки и раздраженно трясли рогатыми головами.
Похоже, они успели познакомиться с человеком! Вот только чем были вооружены охотившиеся на них двуногие — копьями или бластерами?
Вскоре странник получил ответ.
Обогнув свой лагерь по широкой дуге, он уже собирался поворачивать к западу, когда заметил в траве кровавый след. Казалось, здесь проволочили чье-то тело, истекающую кровью жертву; бурые пятна уже засохли, и Блейд понял, что с момента драмы прошло три или четыре дня. Без колебаний он повернул вдоль полосы примятой травы, бдительно оглядываясь по сторонам и сжимая свою дубину. Не приведет ли этот след прямо к логовищу хищника? Во всяком случае, запах подскажет, решил он, определив, что ветер устойчиво задувает ему в лицо.