– Да только о нормах прибыли, – уклончиво ответил я. – Что-то из классиков. За какой процент прибыли пойдут на какое преступление, есть точный расчет… основанный на опыте более развитых… или более прогнивших стран, это с какой точки посмотреть. А кто во главе?
Он сказал так же невесело:
– Бриклайт.
– Бриклайт? – повторил я. – Только и всего?.. Ни сэр, ни лорд, ни фон, а просто Бриклайт?
Он грустно усмехнулся:
– Да. Просто Бриклайт. И никто не знает, откуда он пришел. Не местный в смысле. Он как раз из тех, кто и не ремесленник, и не торговец, а…
– Посредник, – подсказал я, видя, как священник мучительно подыскивает слово. – Потом их назовут дилерами или брокерами, не знаю как точнее, но он ничего не производит, а только что-то для кого-то находит?
– Верно, – сказал священник с благодарностью, но посмотрел на меня настороженно. – Вы очень хорошо разбираетесь в таких вопросах. Откуда вы?
– Издалека, – ответил я. – Но я не враг. Более того, я – паладин.
Он посмотрел с таким недоверием, что я поспешил добавить:
– Я из отряда особого назначения. Паладины тоже бывают разные. Есть для парадов, есть для красивых битв и красивой гибели, а есть для особых дел.
– Каких? – спросил он настороженно.
– Особых, – сказал я с ударением. – Я подчиняюсь напрямую Главному Инквизитору. Да и то не совсем так уж… У меня тоже свобода воли, что меня самого больше пугает, чем радует. Все-таки лучше, когда виноват начальник, он же всегда дурак, а мы всегда умные… О деталях моей работы умолчу, могу лишь заверить, что все мои действия – на благо церкви. В целом, если не цепляться к мелочам.
Даже, добавил про себя, если церковь об этом не подозревает. А ей все на благо. Не даром же в Библии или где-то еще сказано, что все, что делает Господь, он делает на пользу. То ли ему, то ли человеку, то ли инопланетянам, не помню, но это не так уж и важно.
Он перекрестился.
– Я простой священник, мне высшие тайны церкви недоступны.
– Что принадлежит лично Бриклайту? – спросил я. – Вот уж не поверю, что он всего лишь бескорыстно управляет городским советом! Пусть и с поста заместителя главы городского совета! А что сам глава, кстати?
– Спился, – ответил отец Шкред горько. – Достойный был человек, но… слабый. Плоть крепка, дух слаб. Гордится тем, что пьет много и почти не пьянеет, почти не выходит из борделей…
– Ну да, – сказал я понимающе, – плоть крепка… Вот и старается. Не он один попал на такой крючок. А если еще виагры ему подарить… Ладно, с ним ясно. А Бриклайт – торговец, тоже понятно. Легче слепить снежную бабу в аду, чем среди торгашей встретить идеалиста.
Священник сказал с невольным уважением в голосе:
– Вы очень хорошо видите… ситуацию. Откуда вы, сказали?
– Я не сказал, – ответил я с улыбкой. – А скажу, не поверите. Так что лучше сами подскажите, чем он владеет. Возможно, это прояснит ситуацию.
Священник почему-то задумался, развел руками.
– Я больше занимаюсь душами, а не мирскими делами… но я многое знаю о своих прихожанах, однако о Бриклайте – почти ничего. Знаю только, что из ростовщиков он – самый крупный. Еще ему принадлежат два-три дома на центральной улице, один магазин ювелирных вещей, но у других гораздо больше имущества. У него четверо сыновей, старший, Вильд, владеет двенадцатью домами, где мужчин обслуживают продажные женщины, а также большим участком земли южнее от города… второй, его зовут Рунтир, владеет лавками, где торгуют привозным шелком и другими тканями, третий, Джордж, заправляет солевым промыслом…
Я пробормотал:
– Было у него три сына: двое умный, а третий… тоже не дурак. Вижу, охватили они паучьими лапами весь город. Что делать, это и есть торжество демократии над высшим сословием.
– Четыре, – заметил он.
– Что четыре?
– У Бриклайта четыре сына, – сообщил он невесело, – один другого… да, один другого. Это надежная стена, за которой Бриклайт может обделывать свои дела так, что никто и возразить не осмелится. Четвертый сын, Тегер, самый порочный и растленный. Ему шестнадцать лет, но он уже обошел всех продажных женщин в городе, соблазняет и развращает немногих оставшихся добродетельных женщин…
– Ну еще бы, – согласился я. – В этом возрасте гормоны из ушей прут… Спасибо, отец Шкред!
– Не за что, – ответил он уныло.
– Есть за что, – заверил я. – Информация – ценный товар.
Глава 12
Возвращаться среди ночи как-то неловко, хотя гостиница оплаченная, можно бы и туда, но уже тянет в особняк, однако там одинокая женщина с четырьмя детьми, разбужу, испугаю, а то и подумает невесть что.