– Раньше его не было, – сообщил Тамплиер твердо. – Иначе бы люди прибежали ко мне за спасением!
– Гм, – сказал Альбрехт и перевел взгляд на Норберта.
Норберт кивнул.
– Уже послал проверить.
Тамплиер зло сверкнул глазами, но продолжал рассказывать, как зарево становилось все ярче, а потом увидел, как жаркое пламя движется по земле, сжирая ее с валунами, отдельными деревьями и даже лесом.
Он сотворил воскресную молитву, но огонь не остановился, а он рассмотрел, что в огненной стене неостановимо ползет некая красная гора, сверкающая металлом, похожая на рыцарский шлем, но размером выше самого высокого здания дворца в Волсингейне.
Когда его конь, что шел галопом, домчал его туда, гора Дьявола, как он назвал ее, уже проползла мимо в стене огня и черного дыма, а позади осталось раскаленное плато шириной в половину мили, как он определил на глаз, целиком из литого и пышущего огнем камня.
Жар был таков, что пролетающие птицы падали замертво и вспыхивали, еще не коснувшись раскаленной поверхности.
Он некоторое время скакал сбоку, выкрикивая угрозы и вызывая на честный бой. Гора Дьявола не ответила, как и направляющие ее нечестивые колдуны. Он пробовал творить молитвы – не помогло, и тогда повернул коня к ближайшей причальной пирамиде.
Все молчали, я видел по их лицам, что пытаются представить страшную картину разрушения, только сэр Норберт негромко поинтересовался:
– А помятые доспехи… и, гм, некоторые царапины?
Тамплиер ответил в крайнем неудовольствии:
– Что вы о таких мелочах? Спешил успеть на багер, пришлось протолкаться через охрану причальной пирамиды. Иначе бы опоздал.
– Протолкаться или прорубиться? – уточнил Норберт с беспокойством.
– Просто распихал, – ответил Тамплиер. – Грешно бить своих.
– Вы сделали правильно, – сказал Альбрехт. – Чем позже мы бы узнали, тем позже… гм… его величество приняло бы разумное решение. Как всегда недопонятое нами.
Я сказал раздраженно:
– Теперь скажите мне это разумное решение, я его щас же приму! А могу и вчерашним числом, чтобы этот Демон Огня, как вы его нарекли, вовсе не появился.
Норберт сел рядом с Тамплиером, тот неслышно шепчет про себя молитву, взгляд застыл, как и лицо, мысленно сражается с этим Демоном Огня и повергает его обратно в Ад.
– Дорогой друг, – сказал Норберт с настойчивостью в голосе, – попытайтесь вспомнить… кто-то из людей там был? Скрытых?
Тамплиер покачал головой.
– Я паладин, у меня с нечестивыми колдунами особые отношения. От моего взора не укроются как скрытники, так и незримники. И никто не уходит от лезвия моего меча, освященного на алтаре монастыря Святого Бенедикта!. Но я не увидел ни мага, ни волшебника! Даже ни одного колдуна. Иначе бы…
– Да-да, – согласился Норберт, – вы бы их сразу и немедленно… Ваше величество?
– Да-да, – ответил я. – Отправьте людей побольше. В бой не вступать! Оставаться в качестве наблюдателей и вернуться с ясной картиной. Направление, возможные препятствия, скорость передвижения, масштаб разрушений…
Норберт быстро поднялся и пошел к двери в коридор. Я не стал смотреть, как он через приоткрытую дверь раздает указания, сказал Тамплиеру с уверенностью, которую не испытываю:
– Отдохните, дорогой друг!.. Мы скоро туда вернемся.
Сэр Альбрехт произнес с уверенностью:
– Ваше величество, маги императора Скагеррака наверняка ни при чем!..
– Тоже в этом уверен, – ответил я.
Келляве спросил с неудовольствием:
– Почему это?
Я кивнул в сторону Карла-Антона и Зейса, особенно выделил взглядом сгорбившегося Джонатана Кавендиша, кавалера Золотой Кометы, имперского мага, что сейчас выглядит испуганным и растерянным.
– Посмотрите на них.
Келляве посмотрел, нахмурился.
– Вы правы. Непохоже, чтобы такие. Хотя ваш Карл-Антон мог бы, как иногда кажется, однако блюдет вам верность, что выдает в нем человека очень благородного происхождения из старинного рода.
– Вот-вот, – ответил я. – Из оставшихся магов вряд ли кто-то…
– Тогда Странствующие?.. Что не ушли в пещеры?
– Да, – ответил я. – А это проблема. Если Странствующие в самом деле бродят среди людей неузнанными и обладают мощью Великих…
Норберт вернулся от двери и сказал ровным голосом:
– До отхода багера в том направлении еще двадцать минут.
– Поспешим, – велел я.
Все помедлили чуть-чуть, я видел, как на лицах появился ясно выраженный вопрос. Дескать, почему не на Маркусе? И быстрее, и не надо страшиться, что опоздаем, но никто не рискнул возразить, все заторопились к выходу.
Я перехватил изучающий взгляд Альбрехта, но даже ему вряд ли скажу, что у самого холодно и пусто в груди, чувствую себя как голый на пронизывающем ветру на вершине скалы да еще и в ночи.