— Нет, чтоб была корочка. Так надежнее… А вообще-то мы давно придумали выход из положения.
— Какой? — спросил он с любопытством.
— Мы приготовляем вот так, — объяснил я. — Смотрите…
Натужившись, я создал перед ним большой ломоть хорошо приготовленного карбоната, потом ветчину, шейку, грудинку, целую гору кровяных колбасок, больших и маленьких, расставил по столу крохотные вазочки с аджикой, чили, васаби, острыми соусами, никогда в жизни я так не старался накрыть стол повкуснее.
Все демократы восторгаются высокой, даже высочайшей, как они утверждают, культурой и цивилизацией ацтеков и майя, но там государственной религией было каннибальство, на праздниках в жертву приносили сотни, а то и тысячи человек, как военнопленных, так и своих соотечественников из бедноты, на кого выпал жребий.
Мясо раздавали бедным, а сердца и печень пожирала знать. Ужаснувшийся этими зверствами благочестивый католик Кортес решил стереть с лица Земли такие мерзости, а теперь его пинают за такое деяние все гуманисты и демократы, а я ж тоже вроде бы гуманист, куда денешься…
Король смотрел на заполняющийся стол выпученными глазами, а советники вообще перестали дышать. Наконец он проговорил с трудом:
— Что… это?
— Все то же самое, — заверил я, — что у вас на тарелке, только после обработки. Карбонат с боков, грудина и шейка — понятно, но после того, как над ними поработали наши повара… У нас народ, наверное, более хилый, чем у вас, потому как сильно страдает от глистов.
Он вздохнул.
— Ну… у нас тоже бывает, но не так уж, чтобы совсем плохо. Притерпелись.
— А мы, увы…
— Хилое потомство?
— Увы, Ваше Величество.
Он принюхался.
— Пахнет вкусно…
— Попробуйте, — сказал я. — А это вот специи… Только осторожно, есть весьма жгучие…
Слуга сунулся с кувшином, но я остановил его жестом.
— Ваше Величество, позвольте угостить мне…
Он с великим удовольствием пожирал мясо, что я навалил перед ним, часто обмакивал в соусы, а когда неосторожно зачерпнул размолотый японский хрен, лицо побагровело, глаза полезли на лоб, некоторое время не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть, стражи и советники забеспокоились, наконец он перевел дыхание и сказал с восторгом:
— Никогда такого чуда не пробовал!.. Да, теперь верю, вы от меня на двадцать тысяч лет…
— Не пугайте, — попросил я в ужасе. — Будем считать, всего на двенадцать. Так легче.
В его кубке появилось вино, я постарался создать достаточно сладкое и в то же время крепкое, сам сделал пару глотков, король отпил сперва осторожно, потом рожа расплылась в довольной улыбке.
— Чудесное вино.
— Могу чуть крепче, — предложил я. — Но это уже для мужчин…
Он посмотрел несколько с гневом.
— Что-о? А мы кто?
— Сделать?
— Немедленно!
Я наполнил кубок коньяком, а второй — ромом. Король сперва сделал большой глоток коньяка, как привык потреблять слабое вино, глаза снова полезли на лоб, а когда продохнул, сказал снова с ликованием и завистью:
— Это же надо… Счастливые вы!
— Будущее, — напомнил я. — Счастливое будущее. Все пьют так, что вообще уже не люди, а не знаю что… А здесь все не так. Даже то, что там это случилось в полночь, а здесь ясный день…
Он произнес мудро:
— События случаются тогда, когда им удобнее.
— М-да, — согласился я, — просто у меня ум такой пытливый, даже не понимаю, почему полез в короли, а не стал великим математиком. Хотя это не я полез, это меня полезло. Возможно, сдвинулась земная ось, сместился часовой пояс?..
Он не понял, потрогал ремень на брюхе.
— Какой-какой пояс?
— Или же, — продолжал рассуждать я, — произошел разрыв ткани пространства-времени, а то и вовсе истончилась какая серая струна вблизи сверхмассивной черной… а то и вовсе лопнула, слишком туго растягиваемая галактиками…
— У кого струна, — спросил он, — у парок?
— Да, — сказал я, — у парок. Сидят, дуры, прядут, кто им только и доверил такую важную работу!.. Вроде бы все просто, ума не надо, сиди и пряди, но какая ответственность… Я бы такое даже мойрам не доверил. Ваше Величество, как насчет помощи короля королю? У нас, королей, должна быть солидарность против ленивого и развращенного демократического мира, мы просто обязаны поддерживать друг друга, чтоб не пропасть поодиночке!..
Он пробормотал:
— Но как? Не представляю… Мне кажется, вам нужно смириться и научиться жить здесь.
Один из советников приблизился к его уху, пошептал, косясь в мою сторону.
Король выслушал, кивнул, советник отступил с поклоном, а король, предварительно отхлебнув из кубка, сказал мне, чуть повеселев: