– Отвернись, – потребовала она.
Я отвернулся, слышал как за спиной шелестит ее сбрасываемая одежда, затем прошлепали по полу легкие босые лапки, словно пробежал утенок, колыхнулся воздух от поднятого одеяла, и, наконец, донесся ее пищащий голосок:
– Можешь поворачиваться.
Она устроилась на боку, укрывшись по самое ухо, глаза блестят страхом и жадным любопытством, а наблюдает за мной, как мелкий зверек из норки.
Приотворилась дверь, сэр Вайтхолд вошел степенный, глядящий прямо перед собой и не замечающий никакой постели.
– Ваша светлость, – сказал он чересчур громко, – простите, что так поздно, но управитель уверяет насчет чрезвычайности.
– Давай его сюда, – велел я.
Он все-таки повел глазом в сторону ложа, но Изаэль юркнула под одеяло вся, только кончик уха остался торчать, весьма незамеченный его хозяйкой.
Сэр Вайтхолд вышел, Изаэль снова высунулась и только открыла рот, чтобы сказать что-то или спросить, как появился Бальза, он не вошел, а вбежал бодрым петушком, сразу закланялся много раз.
– Ваша светлость, – сказал он быстро, – я знаю, как вы безумно заняты и работаете, как отец народа, даже ночью, потому и решился только ввиду чрезвычайной срочности и безотлагательности!..
– Хорошо-хорошо, – прервал я его нетерпеливо.
– Я всего в двух словах! – заверил он.
– Говори, – велел я.
– Несмотря на все ваши усилия, – сказал он скороговоркой, – несколько лордов все же намереваются, используя смерть короля-тирана, вернуть себе старые права и привилегии.
– Которые отнял я?
– Нет-нет, что вы, ваша светлость! Которые отнял тот жестокий тиран, справедливо свергнутый вашей светлостью!
– Это хорошо, – сказал я, – что еще те привилегии… Дальше.
– В том числе, – закончил он и поклонился, – хотят вернуть и собственные армии из вассалов.
– А это уже серьезно, – сказал я. – Имена, адреса?
Он вытащил из складок необъятного халата небольшой сложенный вчетверо листок.
– Вот здесь, ваша светлость. Простите, что мелкими буковками… Таился, когда записывал. Рисковал.
В списке двенадцать имен, напротив каждого Бальза проставил еще более мелкими цифирками размер занимаемых земель, сумму годового дохода и количество рыцарей в личной дружине.
Глава 2
Я читал, поглядывая на него поверх списка. Бальза напоминает тех византийских евнухов, которых я, понятно, не видел, но наслышан. Якобы они управляли империей, в то время как императоры там сменялись, убивали, травили и душили друг друга, а спасал страну от гибели какой-нибудь кастрированный в молодости Нарзес.
Правда, Бальза не будет у меня командовать войсками, как делал этот Нарзес, сумевший уничтожить государство остготов, считавшихся до того непобедимыми, но создавать армию, комплектовать, одевать и кормить – да, это сможет, как мне кажется.
Сейчас старается выглядеть услужливым и глуповатым, у таких меньше недоброжелателей, мудрый ход, но правители должны видеть то, что есть на самом деле, а не то, что им показывают.
– Бальза, – сказал я, – ты сделал очень важное дело, раскрыв серьезный государственный заговор. Следи за ними и дальше. Если поболтают и успокоятся, то ничего не предпринимай, у нас свобода слова, совести и конфессий, а если вздумают выступить, сразу дай знать заранее. Если выполнишь, велю добавить к твоему фамильному имени «к», и это останется также и для твоих потомков.
Он икнул от неожиданности, пал на колени и проговорил, запинаясь:
– Ваша светлость!.. Это слишком, слишком много за мои скромные усилия…
– Значит, – сказал я важно, – делай так, чтоб они были не слишком уж скромными! Кроме того, как я уже говорил, я продолжаю политику Гиллеберда.
– Ваша светлость?
– Это значит, – пояснил я, – мне нужна сильная и боеспособная армия, что подчиняется именно центральной власти.
Он поклонился.
– Да-да, ваша светлость! Тому, кто платит.
– Вижу, – сказал я одобрительно, – ты все понял правильно. Действуй в этом направлении.
Он исчез непривычно быстро для своей громадной туши. Мое обещание прибавить аристократическое «к» к его простонародному имени сразу же переводит его в разряд потомственных аристократов. Помню, так поступил один из писателей, что страдал от своего плебейского происхождения, и эту важную буковку втихую присобачил к своему фамильному имени сам.
Изаэль высунулась из-под одеяла по плечи, по-детски угловатые, милые, как у девочки-подростка, сказала недовольно:
– Это что, они к тебе и в спальню вот так?
Я раскрыл рот, чтобы ответить умно и с достоинством, но вошел сэр Вайтхолд, повел в сторону юркнувшего под одеяло существа ничего не выражающим взглядом.