Она посмотрела на меня одновременно испуганно и гневно. Усекла сразу, что я неуклюже стараюсь поменять тему разговора, но выпрямилась и ответила сдавленным голосом:
– С вашей стороны нехорошо так говорить.
– Почему? – изумился я.
– Нехорошо глумиться над заведомо слабыми, – сказала она с вызовом и посмотрела мне в глаза: – Или вы считаете не так?
Я пристыженно опустил голову.
– Признаюсь, уели. Даже мордой о стол со всего размаха. Надо же, как-то не думал, что такая красотка окажется способной на…
Я замолчал, а она спросила с вызовом:
– На что?
– Встретил красивую, – пробормотал я, – оказалась еще и умная… Даже не знаю, сразу ли утопиться? Или с башни на камни двора под вашим окном?
Она поморщилась:
– Не валяйте дурака. Даже если в самом деле прыгнете с башни вниз головой, эти ваши чудища вас на лету подхватят. Я видела, как перед вами склонился огромный и ужасающий демон! А вы, подумать только, сели на него…
Я охнул:
– Вы что же… все видели?
Она сказала слабым голосом:
– Не все. Наши кони в страхе убежали. И слуги тоже…
– А вы? – спросил я.
– Не могла, – ответила она смущенно. – Граф Бэкдорф упал в обморок. Я осталась, чтобы его не обидели. Потом, конечно, мы убежали тоже…
– Пешком?
– Нет, мне удалось приманить одного коня.
Я посмотрел на нее другим взглядом. Красивая, с нежной кожей и вспыхивающим по каждому поводу румянцем, пухлыми детскими губами, очень сочными и спелыми, прямо созданными для долгих поцелуев, она смотрела на меня чисто и прямо без всякого кокетства, и сейчас нам обоим по фигу, на каком месте у нее мушка.
Макиннон деликатно кашлянул в сторонке.
– Я к сэру Людвигу, – сказал я. – Он… здоров?
– Болеет, – ответила она невесело, – но, думаю, его подбодрит ваше появление.
– Тогда с вашего позволения, – сказал я с поклоном, – поспешим. Сэр Макиннон!
Она осталась, несколько обескураженная, от красивых женщин не отходят даже при известии, что загорелось их родовое поместье или отец сломал шею, упав с коня.
И хотя да, я уже фактически Верховный Маг, но когда она видит меня, то никак в это поверить не может. Что и хорошо.
Мы прошли быстрым шагом к покоям герцога, двери распахнуты, двое стражей жадно прислушиваются к происходящему внутри. Заслышав наши твердые шаги, обернулись и поспешно вытянулись.
– Уже знают, – прокомментировал Макиннон, – по мордам вижу. Попугать их?
– Да ладно тебе…
– Ну люблю пугать народ! Сэр Ричард, мне это так редко удается…
– Тогда пугай, – разрешил я.
Глава 10
Я переступил порог, сразу охватывая взглядом картину: половина свечей погашена, создавая полумрак, сильно пахнет отварами трав и прочих зелий, все пропитано упадком и болезнью.
Герцог Людвиг полулежит в глубоком кресте, толстое одеяло до середины груди, теплый вязаный колпак надвинут по брови. Рядом в таком же кресле дремлет Эйсейбио. Глаза герцога раскрыты, даже широко распахнуты.
Церемониймейстер оглянулся в нашу сторону и пропал, словно рассыпался в пыль.
Я отвесил короткий поклон.
– Сэр Людвиг, вы меня слышите? Мое почтение, кстати… Я чем-то могу помочь?
Он ответил сухим старческим голосом:
– Вы уже помогли, сэр Ричард. Я, правда, ничего не понял из того, что мне доложили, но, судя по всему, вы на коне.
– На белом, – подтвердил я. – Сэр Людвиг, это сэр Макиннон, он был со мной по правую руку, когда мы шли на переговоры с Верховным Магом.
Макиннон щелкнул каблуками и светски поклонился. Герцог окинул его любопытствующим взглядом.
– Я не часто видел этого офицера в светском обществе, но с ним общается барон Эльрих, а это неплохая рекомендация.
Я взял герцога за кисть, слабую и обескровленную.
– Если с ним якшается барон Эльрих…
– Я сказал, общается.
– Неважно, позвольте, я послушаю ваш пульс…
Он сказал с недоверием:
– Маркиз, вы и лекарское дело знаете?.. Великий Самаэль, да мне уже стало лучше!.. Маркиз, что у вас за трюк с этим щупанием моей одряхлевшей кисти?
Глаза его заблестели, на бледные впалые щеки быстро возвращался румянец. Макиннон подошел к двери и, приоткрыв, сдержанным голосом велел ожидающим там слугам подать очень хороший ужин. Да, на четверых. Оглянулся на меня, я подтвердил кивком.
Герцог отшвырнул одеяло, движения достаточно бодрые, покосился на спящего Эйсейбио.
– Племянник всю ночь дежурил возле меня, – сообщил с любовью в голосе. – И весь день.
– А леди Элизабет? – спросил я.
– Она тоже, – ответил герцог, – предыдущие ночи. Но Эйсейбио покрепче. Увы, бедный мальчик тоже свалился…
Двери распахнулись, слуги внесли на носилках холодные блюда. Рожи довольные, губы растягиваются до ушей. Герцог потер ладони и начал указывать, что и сколько положить ему на тарелки. За слугами и герцогом внимательно следил повар и, судя по его лицу, все больше приходил в восторг от аппетита хозяина.
Макиннон, подражая герцогу, внимательно рассматривал предлагаемые блюда, даже интересовался, из чего и как, затем милостиво сообщал, сколько ему положить.
Повар обратил вопрошающий взгляд ко мне, я отмахнулся и сказал, что ему виднее. Он улыбнулся, очень довольный, и на мою тарелку перегрузили то, что удалось ему лучше всего.
Герцог начал есть, как голодный крестьянин, что вернулся с поля. В дверях появился церемониймейстер, посматривал опасливо, но в нужный момент взмахнул рукой, в покои внесли на красных носилках горячие блюда.
Снова повторилась процедура придирчивого выбирания, а мне повар положил свое фирменное, не такое затейливое с виду, но нежнейшее и просто тающее во рту. Я посмотрел на него и подмигнул. Он широко улыбнулся, мы друг друга поняли.
Наконец пришла очередь десерта, а за ним, как известно, уже вполне прилично беседовать, я поинтересовался:
– Сэр Людвиг, меня интересует ваша оценка.
– Чего, сэр Ричард?
– Происходящего, – объяснил я.
– Вообще или в частности?
– Вы знаете, что меня интересует, – сказал я. – Не увиливайте и не прикрывайте младшего брата. Меня интересует и необъяснимая смерть короля, вашего среднего брата, и вовремя прибывший ваш младший, и эти королевские стражи у вашего дворца… Вы под домашним арестом?
Он помедлил перед ответом, сказал с большой неохотой:
– Можно сказать, что да.
Церемониймейстер исчез, через некоторое время вернулся и с порога провозгласил громогласно:
– Барон Эльрих просит его высочество принять его!
Герцог слабо махнул рукой:
– Пусть войдет. Как раз к сладкому.
На пороге появился Эльрих, мы с Макинноном поднялись, отвечая на замысловатые приветствия. Макиннон украдкой копирует меня, потому на подпрыги Эльриха лишь отвесил учтивый поклон. Эльрих даже не заметил нарушения этикета, во все глаза жадно и неотрывно смотрел на меня.
Мне показалось, что барон чересчур похудел за это время, бледен, под глазами темные мешки, глаза ввалились, а скулы выпирают, как у проголодавшего пару недель.
– Маркиз… – выговорил он с трудом, – мы не ожидали, что уцелеете в этом ужасном маркизате… Но вы преуспели! И еще как преуспели!..
– Да, все хорошо, – ответил я тепло.
– А это правда?..
Он запнулся, посмотрел на похрапывающего Эйсейбио. Тот, слушая наши бодрые голоса, проваливался в сон все глубже, взбрыкивал и недовольно бормотал.
Макиннон подкрутил ус и ответил за меня:
– Все правда, дорогой Эльрих. И даже больше, чем вы знаете.
– Я имею в виду… – сказал Эльрих и запнулся, не в силах выговорить.
Я промолчал, давая Макиннону распустить хвост, и тот заговорил с превеликой важностью:
– И Великого Мага по ноздри в землю, и его крепость, и даже гору… Сэр Ричард хотел было заодно и все королевство обрушить в ад, как-то уж заодно все, чтоб не возиться с мелочами, но я его отговорил… ха-ха, вспомнив про винные подвалы нашего любезного хозяина! А вас что-то тревожит?