Глава 7
Я стоял, задумавшись, сзади послышались быстрые шаги. Мои пальцы сами инстинктивно прошлись по поясу, где совсем недавно висел молот.
Ко мне приближался, нарочито громко топая, остроухий Зак Ганн, как назвала его женщина. Кстати, как ее звать, не запомнил. Или она не назвалась. Зак Ганн издали вскинул руку, показывая, что в ней пусто, а то ведь я человек, а человеку не чуждо и в рыло без базаров, здесь уже знают рыцарские нравы. И чтут. Вернее считаются.
- Чо подкрадываешься? - спросил я подозрительно. - Ты мне смотри...
- Это я подкрадывался? - спросил он с негодованием. - Что это за существа - люди... Все играют, играют! Вот и король у нас немного заигрался, зачем-то удостаивает тебя высочайшей аудиенции. Это великая честь для новичка, который себя еще ничем не проявил.
Я пробормотал:
- Что, и король у вас сова?
- Сова?
- Ну да... гм, у нас так почтительно зовут крупных государственных деятелей, что и ночи напролет над картой мира... заботясь, значит, о судьбах подданных... С трубкой во рту и пачкой "Герцеговины-Флор".
Он покачал головой, уши напружились до хруста хрящиков, морщины на лбу задвигались, укладывая услышанное поудобнее, чтобы быстро достать при острой нужде, щегольнуть перед своими.
- Да, он такой... - сказал осторожно. - Однако он может быть не совсем... за картой мира.
- Бабы? - спросил я. - Бабы - это тоже хорошо. Он не рискнул поддерживать светскую беседу, сделал приглашающий жест, и мы пошли по широкому коридору, где пол и стены заливали волны чистого радостного света. Светящийся мох давал оранжевый свет настоящего дневного оттенка, к которому мы привыкли, потолок отражал свет, рассеивал, и передо мной впервые не бежали угольно черные тени, к которым вынужденно привык в Зорре.
В тронном зале было светло и радостно. Две фигуры согнулись над пестрой доской, в которой я еще издали узнал шахматную. Один человек, массивный, с торчащими, как у Петра Первого, в стороны усами, явно король: королевская мантия, легкая корона на голове, но веселится и что-то выкрикивает совсем не покоролевски. Второй держится скованно, но я ощутил, что эта данность не от смущения перед королем, а скорее от близкого поражения.
Меня подвели ближе, король взглянул мельком, взмахнул белой холеной рукой.
- Подожди там. Возьми стул, посиди. Сейчас я разгромлю этого простака...
- Я не простак, ваше величество, - возразил второй игрок обидчиво, просто вы где-то смошенничали...
Король воскликнул:
- Опять? На этот раз мы ж в шахматы, а не кости бросаем, не заметил? Как тут смошенничать?
- Не знаю, - возразил второй уныло. - Но вы всегда мошенничаете... У вас и карты крапленые, и кости со свинцом... И шахматы...
- Что, - спросил король ехидно, - со свинцом? Или крапленые?
- Вам виднее, - сказал партнер тоже ехидно. - Я не разгадал, я ж не жулик...
С этой стороны меня отгораживал от короля длинный стол, сплошь заставленный блюдами с изысканно приготовленной едой, а также множеством фруктов: массивных гроздьев сочного винограда, яблок, груш, апельсинов, абрикосов...
Я сел и начал наблюдать за игрой. Они сделали еще по два хода, король победно подкрутил левый ус, с таким энтузиазмом поставил ферзя на дальнюю клетку, что я ждал вопля: "Рыба!", но король сказал с той же победной интонацией:
- Мат!.. В два хода!
Второй насупился.
- Как это? Откуда мат?.. Ничего не вижу... А я вот щас эту вашу королеву и шарахну...
Король заулыбался, явно убийство ферзя входило в план коварной ловушки, повернулся ко мне. Глаза его были живыми, лицо раскраснелось, усы топорщились, как у большого довольного кота.
- Ну? - сказал он по-прежнему ехидно. - Как созерцание этой нечестивой игры?
Я пожал плечами:
- Ваше величество, вы играете на уровне продвинутого новичка. А меня дедушка в сопливом возрасте... не дедушка в сопливом, а когда я был в том счастливом возрасте, водил в шахматный кружок, где я добрался до второго разряда. Я думаю, что для вашего королевства это на уровне абсолютного чемпиона мира...
Он не врубился насчет кружка и чемпионства, но суть ухватил сразу.
- Ты умеешь... нет, ты не чувствуешь отвращения к этой нечестивой игре?
- Я не вижу в ней ничего нечестивого, - ответил я. - А вам попробую поставить если не киндермат, то... слона вперед дам. А то и ладью. Или она для вас все еще тура?
Он изумленно покрутил головой:
- Так-так... А ведь у вас в Зорре она запрещена! Людям надлежит упражняться только в постах, молитвах, исповедях, стоянии часами на коленях и... Ладно, об этом потом. Расскажи о Зорре, каков он сейчас. Нет-нет, у меня, конечно же, есть там люди, но меня больше интересует мнение бродячих торговцев, певцов, странников - они видели больше, могут сравнивать. Ты тоже в Зорре чужой, а видел ты, судя... хотя бы по шахматам, много. Я пожал плечами:
- Там сильные и отважные люди. Они сражаются с войсками короля Карла... и хорошо сражаются.
Он помрачнел, нахмурился, стукнул кулаком по второму столу:
- Фанатики... Твердоголовые фанатики!.. Король Карл все равно возьмет ваш Зорр. И тогда все королевство... эх!.. Вам нужно под мою руку. Но я не хочу идти войной, хотя, поверь, у меня сил втрое больше, чем У Зорра. Я не хочу больших потерь, это плохо сказывается на... вообще плохо сказывается. Но Зорру лучше быть под моей рукой. Когда вернешься, везде рассказывай о преимуществах... И о том, что я готовлю большое войско для нападения, А я его, если честно, в самом деле готовлю.
Я проигнорировал угрозу, спросил:
- Каких преимуществах?
Он покачал головой:
- Еще не заметил? Врешь, заметил. Ты не дурак. У нас весело, у нас жизнь кипит, у нас доступные женщины, у нас на веселье уходит почти столько же времени, сколько и на работу... И самое главное, под моей рукой Зорр будет в безопасности!
- Почему? - спросил я прямо. Он отвел взгляд, отвечать явно не хотелось, наконец проронил:
- Лучше об этом распространяться не очень, не очень... Дело в том, что хотя мы и не признаем власть Карла... тем более не признаем его вдохновителей, но мы иногда торгуем с империей Карла... да-да, уже не королевством, а империей!.. И потому у нас с Карлом такие отношения, что он нас не трогает, мы его не трогаем...