Я бродил, изо всех сил стараясь отыскать то, что пригодится или будет хотя бы зацепкой, но с холодком во всем теле понял, что весь их мир постоянно сокращается.
Город на самом деле не так уж и бесконечен, как показалось вначале, я прошел несколько благополучных кварталов, громадных и чудовищных, а дальше пошли те, что я назвал неблагополучными: все такие же нечеловечески громадные, но странно изуродованные чудовищными силами: оплавленные, с прожженными неведомой мощью в стенах дырами…
Мороз, что вздымает на моей шкуре волосы, пробирался под кожу и стал кусать суставы. Я почувствовал, что начинаю стучать зубами. Думал, что сейчас ночь, глядя на эту черную стену за городом, но сейчас увидел: если это и ночь, то вечная, абсолютная, после которой не останется ни материи, ни времени, ни пространства…
Эта ужасающая черно-лиловая стена приближается не так уж и медленно. На моих глазах коснулась каменных плит и металлических конструкций, начался распад, исчезновение, а потом все это поглотит Хаос, черный и… нет, даже не черный, просто хаос, в котором нет ничего, даже цвета, додумывается в моем запаниковавшем мозгу, который не может себе вообразить Ничто…
Среди прохожих внимание привлекла женщина, немолодая, с бледным лицом и трагически расширенными глазами. Я смотрел на нее и не понимал, чем отличается от остальных. Наконец сообразил, что все как бы в одеяниях, а на этой одежда, различаю покрой и даже цвета, хотя и они переходят один в другой, но преобладает все равно серый, как у всех.
Она шла красиво и с гордой обреченностью во взгляде. Я засмотрелся, она даже не повела на меня глазом, но когда проходила мимо, наши плечи соприкоснулись…
…да, они прошли насквозь, но стегнула короткая резкая боль, будто заныли там все нервы. А еще плечи прошли одно сквозь другое медленно и с трудом, как две толпы, бегущие резво друг другу навстречу, столкнувшись, долго расходятся, задерживаясь на каждом шагу.
Я услышал ее тихий вскрик, она обернулась и остановилась, глядя на меня расширенными глазами. Я тоже замер, боль быстро утихает, но незнакомка явно видит по моему лицу, что и для меня наше столкновение не прошло незамеченным.
Я вскрикнул торопливо:
— Наконец-то!..
Она пошевелила губами, но я ничего не услышал, она поняла по моему лицу, что ее слова остались в ее мире, заговорила отчетливее, но я видел только двигающиеся губы.
— Давай еще!.. — крикнул я. — Старайся!.. Я же вижу… между нами почти нет помех…
Мне казалось по ее обреченному лицу, что она осознала тщетность попыток, вдруг решительно взяла меня за руку.
Боль стегнула по нервам, и тут же я услышал:
— …за нами… сколько вас…
По моему лицу она поняла, что у нее получилось, отдернула руку, лицо ее стало бледным.
Мимо все так же ходят люди, в нашу сторону никто и не смотрит, разве что кто-то проходит совсем рядом, все серые и все больше похожи на призраков.
— Я один! — крикнул я, хотя уже начал понимать, дело не в мощности вопля, но все равно старался докричаться. — Я пришел… не отсюда!..
Она снова взяла меня за руку, я догадался по ее лицу, что меня она слышит и без телесного контакта.
— Откуда?
И снова отдернула руку, на лице появилось выражение отчаянной надежды.
Я ответил уже без крика, это о победах кричим, а о беспомощности шепчем:
— Из своего мира! Но… как… не знаю!
Она ухватила меня за руку и почти сразу отдернула, успев спросить:
— Там война?
— Нет, — ответил я уже громче. — Поднимаем хозяйство, экономику, промышленность… Ты меня понимаешь?
— Да, — ответила она, прикоснувшись к моей руке одними кончиками пальцев. — Да!.. Как хорошо!
— Что хорошего? — спросил я. — Здесь все гибнет?..
— Последний бастион, — сказала она быстро. — Порождение Хаоса пожирает наш мир… Все потеряли надежду и смирились… Я тоже… Но появился ты…
— Я не спасатель, — ответил я. — Я сам не знаю, как меня сюда занесло…
Она встрепенулась:
— Занесло? Значит, это у вас есть?
— Но работает криво, — ответил я. — В грозу был сбой, вот и занесло не знаю куда…
Ее глаза заблестели восторгом, щеки покрылись румянцем, она вскрикнула счастливо:
— Значит, у вас все есть… А я смотрела на твою одежду дикаря…
— Это дань предкам, — сообщил я. — Традиции надо чтить. Но все равно я не представляю, как мне выбраться обратно. Там я, понимаешь ли, важное лицо, уже отвык своими ручками… а сервы на что, спрашиваю?