– И что он повелел?
– Повелений не принимаю, – отрубил я. – Даже от Господа Бога не приму. Мы, рыцари, его соратники, а не слуги! Идем под его стягом добровольно, а не по принуждению… В общем, говорили долго, он меня убедил. Я такой, меня убедить просто.
Барон Альбрехт пробормотал:
– Тогда это точно ангел. Вас в чем-то убедить…
Арчибальд спросил жадно:
– Что он хотел?
– Доказывал, что в некоторых отдельных случаях турниры нужны и даже полезны.
Их лица разом посветлели, словно в комнату заглянуло солнце и осветило всех разом.
Сэр Растер деловито прогудел:
– Это надо отметить… Пиром в честь турнира, затем сам турнир, а потом пир в его честь.
– Хорошая идея, – согласился барон Альбрехт и посмотрел на меня. – Так, сэр Ричард? А то сэр Растер изнемогает.
– Так, – согласился я. – Большой турнир. И еще одну штуку подсказал мне светлый ангел.
Они обратились в слух, лица обращены ко мне, уши заметно начали удлиняться.
– Победитель, – сказал я торжественно, – выберет королеву турнира!
Снова все застыли, сэр Арчибальд очнулся первым:
– Это… как?
– Просто подъедет к оградке, – объяснил я, – и укажет концом копья, принесшего ему победу, на самую красивую, по его мнению, леди. Ее увенчают лавровым венком… нет, лучше золотой короной! Я велю ювелирам изготовить немедленно. Чтоб не путали с коронами другого ранга, сделаем что-то особое… ну, что-нибудь придумаем. Эта леди будет сидеть рядом со мной и улыбаться. В смысле, расточать. И обаивать.
– Обаять? – переспросил сэр Арчибальд.
– Да, – подтвердил я. – Только не разок, а все время. Такой выбор королевы турнира покажет высшее проявление демократичности устройства нашего правления. Выбираю не я, а любой из рыцарей, кто победит на турнире!.. Тем самым мы лишний раз подтверждаем… хотя не понимаю, почему «лишний», все рыцари равны перед Творцом!
Они слушали с серьезными лицами, глаза разгораются постепенно, сэр Арчибальд уточнил:
– Но на следующем турнире королева будет другая?
– Та же, – пояснил я. – А вот после него…
– Простите, оговорился.
– Но если победит тот же герой, – сказал я, – и если останется верен все той же даме сердца, то, конечно, останется прежняя. Хотя больше шансов, что королева будет другая.
Барон Альбрехт поинтересовался настороженно:
– Ее обязанности?
Я отмахнулся.
– Все то же. Сидеть по правую руку сюзерена и помогать ему принимать гостей… до следующего большого праздника, турнира или всенародного события… Сэр Жерар, составьте перечень таких празднеств.
Сэр Арчибальд добавил поспешно:
– Только список побольше, побольше!
– Чтобы королевы менялись чаще, – разжевал для непонятливых сэр Палант и облизнулся.
Арчибальд, воспитанный в старых традициях, хоть и бунтующий против них, сказал быстро:
– Сперва нужен список знатных семейств, из числа которых можно отбирать королеву турнира!
Сэр Растер прогудел недовольно:
– Ну, сэр Арчибальд… благородные рыцари и так не выберут простолюдинку или из семьи, прости Господи за бранное слово, купцов и или еще хуже – торговцев. А девочек в благородных семьях с детства учат вести себя пристойно и сидеть прямо. К тому же сэр Ричард, как я понимаю, предложил весьма мудрый ход. К королеве турнира никто не предъявит тех же требований, как к настоящей королеве. Так что некоторые шероховатости пройдут.
Барон Альбрехт встал, поклонился.
– Скажу без лести, наш сюзерен сделал ход… весьма, весьма. Рядом с ним всегда будет красота и женское очарование, а это поможет вести переговоры в хорошей, скажем так, обстановке. И даже позволит, замечу кстати, выторговывать некоторые добавочные льготы. Все-таки в присутствии красивой женщины все мы становимся мягче и податливее…
Сэр Жерар напомнил:
– Это все относится… относилось и к леди Розамунде. Кстати, что будет с нею?
Я посмотрел на него в упор.
– А что с нею?
Он пробормотал:
– Но она же…
– Что? – спросил я. – Вы говорите, сэр Жерар, так, будто о моей жене, что помогает править королевством!.. Не беспокойтесь за нее. За то недолгое время, пока сидела за мной рядом, сенмаринцы успели преподнести ей ряд богатых и весьма щедрых подарков. Просто так!.. За красивые глаза. Хотя глаза у нее все те же.
Барон Альбрехт рискнул проводить меня до выхода из зала, лицо очень задумчивое, посматривает украдкой.
– Кажется, я понимаю, – произнес он, – почему вы вдруг решили разрешить турниры.
– Глупости, – заявил я твердо, отвергая заранее любые домыслы. – Турниры необходимы для воспитания здорового поколения.
– В здоровом теле здоровый дух?
– Точно!
– А королева красоты?
– Ее выберут рыцари! – отрезал я.
– Почему не вы сами?
– А у нас полная, – заявил я, – демократичность институтов, предельная и прозрачная выборность!.. Не все зависит от воли сюзерена, как могут говорить злопыхатели. Пусть увидят, что я бессилен перед народным рыцарским гласом, не в состоянии помешать или повлиять на выбор рыцарского населения!
Барон Альбрехт кивнул, лицо очень серьезное.
– Да, это очень большое ограничение власти правителя.
– Конечно, большое, – сказал я сердито. – И не надо, сэр Альбрехт, не надо!.. Я вижу вашу улыбочку под неулыбочкой!.. Все мы ближе к сердцу принимаем ущемления в личной нашей, с позволения сказать, жизни, хотя что это за жизнь?.. Но я вот принимаю!
Он кивнул.
– Да-да, сэр Ричард, никаких улыбочек. Я в восторге от вашего хода.
Я посмотрел с недоверием.
– Правда, что ль?
– Точно, – заверил он. – Всегда можете сказать женщине, что вам ее навязали, потому пусть сама подлизывается, чтобы понравиться. А вы будете капризничать и отказываться.
– Ну, – сказал я, – особенно отбиваться, может быть, и не буду, когда полезет ко мне в постель… Но, может быть, и буду. Посмотрим по обстоятельствам.
– Я как раз об этом и говорю. Мудрый ход!
Мы прошли по анфиладе залов, придворные почтительно склоняют головы, но не слишком, уже знают: низко склоняться надо, когда присутствуют иностранные послы, это для них, а мне самому эти знаки внимания почему-то даже неприятны, что любого сбивает с толку, а мне придает ореол загадочности.
– Граф Ришар отбыл, – напомнил я. – Барон, вам придется работать больше. Скоро я тоже отъеду в Гандерсгейм… тут кто-то должен оставаться тверд и непокобелим на страже наших идеалов.
Он посмотрел долгим прямым взглядом.
– Я?
– Больше некому, – ответил я искренне. – Вам нужно продержаться, барон, до нашего победного возвращения!
Он поморщился.
– Если вас не занесут черти куда-то еще по дороге.
– Барон, – воскликнул я с упреком. – Как можно говорить такое! Меня могут занести куда-нибудь к чертям только ангелы, я же паладин!
Он криво усмехнулся, отвесил церемонный поклон и остался на пороге, а я бодро и с прямой спиной сбежал по ступенькам навстречу солнцу.
Глава 10
Конюхи вывели под уздцы Зайчика, огромный и черный, словно из застывшей смолы, он грозно раздувал красные ноздри и потряхивал головой, перебрасывая пышную гриву с одной стороны на другую. Глаза блещут грозным весельем, чует дальнюю дорогу.
– Оседлать, – велел я.
– Надолго, ваша светлость?
– Никаких запасов, – распорядился я.
Бобик выметнулся с такой быстротой, словно уверял, что уже ожил и снова готов драться хоть с драконом. Я принял его лапы на грудь, позволил лизнуть в щеку, сам чмокнул в нос.
Арчибальд вышел следом, крикнул:
– Сэр Ричард, мне кажется, вам не стоит отлучаться!
– Почему? – спросил я.
Он сбежал вслед за Бобиком и сказал доверительно страшным шепотом:
– Мне снилась женщина…
Я отмахнулся.
– А что еще могло вам присниться?
Он сказал обидчиво:
– Нет, вы не то думаете! Женщины вообще-то к беде, а мне пригрезилась вообще не простая женщина…