Она провизжала:
– Это же Черные Гразды!
– Ух ты, – сказал я. – Надо же!.. А что это за Гразды?
– Псы Войны! – прокричала она, дрожа всем телом. – Их могут вызвать только очень сильные колдуны!.. И копить мощь на такое черное дело нужно годами!
– Значит, того стоило, – сказал я и, посмотрев на нее, уточнил, – с точки зрения этих идиотов.
Она стояла бледная и с прижатыми к груди руками.
– Значит, – прошептали ее губы, – они сумели привлечь на свою сторону самого Керенгеля. Это самый могучий маг… Нам не уйти.
– А вот и неправда, – ответил я жизнерадостно. – Я от бабушки ушел…
Вдали послышался грозный гул. В том же месте, откуда выскочили эти два пса-нежити, напролом выметнулись всадники в дорогих доспехах, с пышными султанами и на покрытых богатыми попонами конях.
Я насчитал двенадцать человек, все выглядят очень даже серьезными и озабоченными. Завидев нас, они начали сдерживать коней – хороший знак, прямую атаку двенадцати рыцарей мы вряд ли выдержим.
– Бобик, – сказал я, – охраняй вот ее. Разрешаю убивать.
Бобик замахал хвостом, кровавый огонь в глазах разгорелся так, что зловещий отсвет пал и на морду.
Всадники с галопа перешли на рысь, а с нее на шаг, приблизились на такое расстояние, чтобы успеть закрыться щитами, если попробую ссаживать с помощью стрельбы.
Передний прокричал:
– Кто бы ты ни был, мы приветствуем тебя, сумевшего остановить наших Псов Ночи!.. Я – сэр Агинарк, глава королевский охраны. А это мои люди.
– Ричард, – назвался я, – странствующий рыцарь, который ищет смысл жизни и свое место в ней.
Агинарк крикнул:
– У тебя должно быть могучее средство от нежити?
– Есть, – скромно сказал я. – Я сам это средство.
Он коротко хохотнул.
– Хорошо сказано. А теперь о деле. Мы преследуем эту женщину, она выкрала нечто важное из королевского дворца. Она принадлежит нам.
Я перевел взгляд на леди Ротильду.
– Так вот в чем дело? – протянул я озадаченно. – А я смотрю, в той картине, что вы нарисовали, многое не сходится…
Она сказала отчаянным голосом:
– И что? Да, я соврала. Но эта вещь принадлежит мне!
Всадник возразил спокойно:
– Эта вещь принадлежала королю Гергенту Великому.
– Это был муж! – воскликнула она. – Теперь принадлежит мне!
Всадник покачал головой:
– Нет.
– Это достояние королевской семьи!
Он отрубил тверже:
– Это достояние королевства.
– Я – королева!
– Уже нет, – ответил всадник и обратил взгляд на меня. – Кто бы вы ни были, отважный герой, но правда и право на нашей стороне. К тому же нас двенадцать, с оружием обращаться умеем. За лук вы схватиться, конечно, успеете, но больше двух выстрелов сделать не дадим, как вы понимаете. Все мы тверды в желании вернуть сокровище в королевскую казну. Даже если убьете кого-то из нас, да хоть половину, остальные зарубят вас…
Я сказал медленно:
– Последний довод особенно… убедителен. Хорошо, передаю эту весьма обременительную ношу вам. Бобик, ко мне! У нас своих дел невпроворот.
Конечно, мне бы в самом деле ехать, дел невпроворот, но я политик только на словах да в громадье планов, а на самом деле весь из себя оскорбленная на глазах женщины ранимая сущность, прям поэт трепетный и легкокрылый…
Проскакал милю на случай, если за мной следят каким-то образом, затем вернулся по их следу, понял, в каком направлении движутся, что не такая уж и задача, послал Зайчика по взгорью и вскоре увидел весь их отряд внизу в долине.
Так и есть, руки Ротильды свободны, однако длинный повод ее коня привязан к седлу едущего впереди всадника. Более того, ее ноги, как я заметил с изумлением, связаны прочной веревкой друг с другом под конским брюхом. Едет она гордо, ни на кого не смотрит, да с нею и не заговаривают, их дело привезти ее обратно и получить награду.
– Не спеши, – шепнул я Бобику. – Ищи место для засады…
К моему удивлению, он посмотрел серьезно и помчался вперед по гребню. Зайчик понял и ринулся за ним.
Этот псяка в самом деле отыскал удобное местечко: долина сужается, много свалившихся камней затрудняет дорогу, а в мою сторону есть узкая тропка между отвесными скалами.
Я спешился, огляделся. Зайчик сразу отошел на задний план, выбил копытом что-то вкусное из валуна и начал с хрустом грызть.
Я потрепал Бобика по лобастой башке.
– Да ты умница, – сказал я потрясенно, – я не знал, что такой хитрый… Может быть, ты и кофе делать умеешь?
Он хитро улыбнулся, лизнул мне руку и лег на камни. Я приготовил лук, а вдали уже послышался приближающийся стук копыт.