Даже те блистательные правители, что вытягивали свои государства из полного дерьма, будь это Петр Первый, Екатерина Вторая, Карл Великий, Генрих Четвертый, и то все залы их дворцов заполняли угодливые лизоблюды, подхалимы, льстецы, тупые родовитые дураки... это в лучшем случае, а обычно же эта свора только и смотрит, как вырвать из рук короля что-то лакомое. А то и вовсе спихнуть короля, а на его место если не самим залезть, то поставить такого, у которого можно выхватывать больше, чаще...
С другой стороны, не так просто определить сразу человека. Не говоря уже о том, что вчера это был верный соратник, сражавшийся плечом к плечу, а сегодня что-то в нем изменилось то ли само по себе, то ли жена нашептала, то ли еще кто, и вот уже он осваивает искусство интриг против короля. Пока что король опирается на сэра Стефэна, уже доказавшего верность, а также на десяток сохранивших преданность рыцарей, но остальные... гм...
– И что скажешь? – донесся голос.
Я посмотрел на Барбароссу, на его лице проступило неудовольствие, догадался, что я почти не слушаю, в запавших, но по-прежнему орлиных глазах проступил гнев.
– Это не мое, – ответил я честно. – С интригами разбирайтесь сами, Ваше Величество. Я же пройдусь еще по дворцу, посмотрю... Одного из черных магов удалось застать врасплох. Если еще у вас тут орудует кто-то, он так просто не попадется. Я вообще-то посоветовал бы священника позвать не в последний момент, а вообще запечатать святыми молитвами все входы и выходы. Чтобы в дворец могли проходить только те, у кого либо крест на груди, либо благословение епископа.
Он помолчал, ответил, искривив губы:
– Вообще-то священник явился только вчера... До этого не до попов было.
– Вот маги и пируют во дворце, – ответил я. – Ладно, Ваше Величество, набирайтесь сил. Но – постепенно, постепенно.
Я покинул его покои, толпа мастеровых спешно восстанавливает двери. Завидев, что иду в их сторону, прыснули, как испуганные кролики от волка.
Я придержал падающую створку двери.
– Позовите священника. Он хоть и слаб, но заклятия на эти двери наложить сможет... В смысле святую молитву. Пусть и святой водой окропит!
Сэр Стефэн, придерживая болтающийся меч, догнал меня и пошел рядом, довольный настолько, что я ощутил от него электрические разряды.
– Как хорошо, – выдохнул он с великим облегчением.
– Что хорошего?
– Мы снова вместе, – сообщил сэр Стефэн мне новость. – Кто теперь против нас?
– Мы не вместе, – сварливо сказал я. – Я бы и пальцем не шевельнул, сэр Стефэн, уж простите за откровенность, но тут совпало с личными проблемами. Потому и примчался, бросив все... А так рассчитывайте только на себя.
Он вскинул брови, на лице проступила понимающая улыбка.
– Да, это беда, когда внезапно является муж... Представляю, какова была погоня! Много народу перебили?
– Все было не так, – буркнул я, но вдаваться в подробности не стал, у каждого личные проблемы по его уровню. – А здесь кто еще из тех, кого мы знаем? Где... ну, перечислять долго, где орлы, с которыми мы разнесли южан на турнире?
Стефэн объяснил, как мне показалось, с легкой обидой:
– Им всем Его Величество изволил пожаловать крупные земельные владения. В основном на границе с Турнедо и Ламбертинией. И еще на восточной, оттуда иногда вторгаются степные племена. В тамошний замок отправился сэр Аларт с его дружиной. Король велел ему укрепиться и перекрыть путь для нападений.
– Понятно, – сказал я. – Сэр Стефэн, я чувствую, вы уязвлены, но король, кому доверяет полностью, того не отпускает. Вы получите от него гораздо больше, чем какой-нибудь мелкий лен на границах королевства!
– Ну уж скажете, – проговорил он польщенно.
– Уверяю вас.
– Но вам он дал только виконта...
– Он следом предложил барона, – пояснил я заговорщицки, – за одно пустяковое задание. И еще подтолкнул на тропку, где я получил графа. Так что я, помимо всего, еще и граф. Более того, я – бургграф!
Он изумился.
– Быть того не может!
– Но так оно и есть, – сказал я. – Давайте пройдемся по дворцу. Я хочу с ним ознакомиться, так сказать.
Мы шли и по дворцу, и по двору вокруг, затем я в сопровождении сэра Стефэна не поленился побывать на всех башнях, прошелся даже по опоясывающей замок стене и в конце концов вышел в город. У меня перед глазами все еще улицы Тараскона, потому патриархальная чистота и целомудренность Вексена подействовала, как глоток холодной чистой воды в жаркий день.
Вон проехал богато разодетый купец, ножны меча украшены рубинами и сапфирами, но меч привязан к седлу, ибо еще постановлением Фридриха I в Constitutio de расе tenenda крестьянам нельзя носить копье и меч: мирных людей обязаны защищать рыцари, даже купец не смеет опоясываться мечом, а должен привязывать его к седлу, потому что меч у пояса – это намек на то, что король не справляется со своей прямой обязанностью обеспечить мир и покой в своей стране.
Здесь в силе и другой указ того же Фридриха, Constitutio contra incendiarios, по которому опоясываться мечом по-рыцарски не смеют и сыновья священников, дьяконов и крестьян.
Правда, что-то многовато в городе монахов и вообще людей духовенства, а под их просторными рясами можно прятать целые арсеналы.
– В каких отношениях король с духовенством? – спросил я.
Стефэн промямлил, отводя глаза:
– Его Величество – король-воин, все внимание отдает знатным рыцарям и могущественным лордам...
– Понятно, – прервал я. – Похоже, что Барбаросса с церковью разосрался. Что, его науськали отобрать у монастырей часть земель? Или обложил их новым налогом?
Стефэн сказал неохотно:
– Но в самом деле монастыри слишком уж... зажрались. У них право неприкосновенности, у них льготы, налоги почти не платят...
– Понятно, – повторил я. – Когда нож у горла, то вопим: церковь, помоги, а когда беда миновала, то почему и не пощипать жирных попов?
Он усмехнулся.
– Почти так.
– То-то у постели короля какой-то деревенский попик! А где архиепископ Кентерберийский? Умный человек, кстати, хоть и на вершине власти. Где он?
Сэр Стефэн виновато развел руками, словно это он поссорился с духовенством.
– Обиделся, уехал...