Макс сказал, покраснев:
– А Шар Водана?
– Что за шар? – поинтересовался я.
Он покраснел еще больше, беспомощно посмотрел на барона Альбрехта. Тот кивнул:
– Сэр Макс прав, мы просто о нем забыли. Дважды через Армландию прокатывался Огненный Шар. Размером с трехэтажный дом, остановить его невозможно. По преданию, его выпустил один из древних магов за минуту до гибели, потому Шар вечно катится и катится.
Я спросил невольно:
– Когда он был замечен? И где?
– Десять лет тому, – сообщил сэр Растер, опережая барона. – За ним осталась полоса выжженной земли.
– А предыдущий раз, – добавил Альбрехт, – это было восемьсот лет тому. Тоже все аккуратно занесено в летописи.
Сэр Растер воскликнул пораженно:
– Подумать только, восемьсот лет! И такую ерунду записывают...
Барон Альбрехт кашлянул и продолжил озабоченно:
– Сложность ситуации еще в том, что замок барона Эстергазэ, в котором мы сейчас, как раз в центре схватки между кланами Иблингов, Канцеров и даже Эддингсов. Между тремя враждующими кланами, между бароном де Маре и графом Винстоуном. Из быстро наступающего леса выходят странные люди и нападают на скот и пастухов, а теперь начали нападать и на деревни. Барон Эстергазэ укрепился в очень удачный момент: Иблинги и Канцеры сцепились между собой, граф Винстоун с войском отбыл к королю Гиллеберду помочь тому в войне с Шарлем Глостером, это сюзерен королевства Алькантаро, а небывало жаркое лето остановило наступление леса, откуда в это время лесные люди перестали показываться.
Макс спросил с надеждой:
– А может, исчезли?
Сэр Растер переспросил несколько обиженно:
– Это как это исчезли?
– Ну, как и явились, – огрызнулся Макс.
Растер сказал со вздохом много повидавшего человека:
– Из ниоткуда может взяться любая гадость, запомните, сэр Макс, житейскую мудрость! Но чтоб сама пропала... гм, такого еще не было. Нет уж, всякий раз приходится поработать мечом! Чувствую, нам еще предстоит, предстоит...
– И святым словом, – добавил кротко, но настойчиво Макс. Пояснил: – Там нечисти много, ее мечи не берут.
Растер поморщился, но кивнул.
– Да-да, и святыми молитвами. Вы правы, святой отец... Тьфу, это ты, сэр Макс! Но сейчас зима, лес перестал придвигаться, крестьяне пока не бегут, спасая жизни. А весной лесные люди наверняка выйдут. Да еще в неимоверном количестве! Они велики ростом, свирепы и вечно голодны. Сэр Ричард, вы поняли, на что я намекаю?
– Как же, как же, – ответил я, – на великие подвиги. Только у этих лесных людей добычи вряд ли... Что могли награбить у крестьян?
Сэр Растер шумно поскреб пятерней затылок.
– Да-а, – признал он, – вы всегда смотрите в самый что ни есть корень, сэр Ричард! Тогда, может, ну их, этих орков? Пойдем грабить соседних лордов?
– Разве грабить хорошо? – спросил я кротко.
Он удивился:
– Так ведь доблестно же!
– А-а-а, если доблестно, тогда да, конечно...
– По праву, – сказал он значительно.
Я вздохнул.
– Завидую вам. Грабите, насилуете... А вот меня угораздило вляпаться в гроссграфство. А это значит, придется защищать и простых крестьян, и прочую экологию. Даже бороться с парниковым эффектом и всеобщим потеплением. Словом, кончаются золотые деньки бездумных гулянок за драконьими головами и прочими удовольствиями! Как я понимаю Гарун аль-Рашида...
Барон Альбрехт, не слушая нас, вел пальцем по карте, прослеживая вероятные пути продвижения войск. Макс поглядывал одним глазом, в то же время старался не пропустить откровений сэра Растера, которого глубоко чтит за воинский опыт.
– Этот мост, – сказал вдруг барон, кончик пальца замер на синей вене реки, – лучше не пересекать.
Растер спросил тут же грозно:
– А что там?
– Тамплиер, – ответил коротко Альбрехт. Видя на моем лице недоумение, пояснил: – Он еще этой осенью выезжал, но сейчас наверняка вернулся в родительский замок. Но весной, как он сказал, не позволит никому пересечь мост на его землю. И не только на его.
Я насторожился, последние слова задели, спросил настороженно:
– Что значит, не только на его?
– За землями его отца, – пояснил Альбрехт, – еще несколько феодов, где бароны предпочли бы никому не приносить присяги.
– Его вассалы?
– Нет, но он считает долгом их защищать. Он вообще защищает, как сам полагает, все человечество. Больно религиозен.
В голосе барона звучала откровенная издевка. При всем почтении к церкви должна присутствовать и обязательная фронда. О священниках полагается рассказывать скабрезные истории, считается хорошим тоном отпускать шуточки насчет всемогущества Господа. Кто этого не делает, тот выглядит несколько по-идиотски.
– А что за имя такое? – спросил я. – Почему именно Тамплиер?
Растер и даже Макс оживились, а барон осторожно поинтересовался:
– Его знают и за пределами Армландии?
Я ответил осторожно:
– Просто имя показалось знакомым. Или похожим... Так почему все-таки Тамплиер? Это свое имя или родовое?
Они снова почему-то переглянулись, Альбрехт ответил понимающе:
– Сэр Ричард, вы что-то о нем знаете, не отнекивайтесь. Потому что и насчет имени спросили очень точно.
– А что с именем? – спросил я.
– Древнее заклятие на их роде, – пояснил Альбрехт. – По поводу имени.
– Благословение, – поправил Макс почтительно.
Альбрехт поморщился.
– Я бы так не сказал. По-моему, это больше заклятие... Не проклятие, конечно, но больше заклятие, чем благословение.
Я сказал с нетерпением:
– Простите, любезный барон, но что за тайна связана с его именем?
Он покачал головой.
– Никакой тайны, сэр Ричард.
– А что?
– Заклятие. Хотя сэр Максимилиан и не согласен со мной, но я считаю это все же заклятием, слишком много признаков... гм... так вот, в древние-древние времена, если верить легендам, существовал могучий и обширный род Тамплиеров. Его власть была безгранична, мудрость всеобъемлюща, а земли под их рукой процветали. Все противники, рисковавшие бросить им вызов, неизменно повергались в прах. Так длилось веками, но Враг рода человеческого сумел рыцарскую надменность превратить в высокомерие... а вы ведь знаете, какая тонкая грань разделяет эти близкие понятия! И с того времени начались распри в некогда едином роде, что давно превратился в обширный клан, междоусобицы и даже столкновения...