Бобик посмотрел на него в нерешительности, на меня. Я осторожно пнул носком сапога в пятку, изрезанную трещинами будущих ущелий.
— Эй, хозяин?.. Если живой, то вот тебе радость — гости!..
Ноги подтянулись под шкуры, как рожки улитки, затем там зашевелилось, раздался мощный вздох, и шкуры сдвинулись, когда хозяин сел, упираясь руками в пол.
Изможденный до полускелетного состояния, ребра торчат вызывающе, живот прилип к спине, а по лицу видно, как будет выглядеть его череп.
Он вперил в меня злой взгляд, совершенно не обращая внимания на Адского Пса, что продолжал рассматривать его с вялым интересом.
— Что за гости?
Голос его прозвучал достаточно мощно, даже трубно, словно он, выходя изредка из хижины, закатывал проповеди всему лесу, стараясь охватить поголовье зверей на мили вокруг.
Я смерил его все еще недоверчивым взглядом.
— Гм… один великий мудрец сказал, что в человеке все должно быть прекрасно: и душа, и тело, и мысли, и одежда, и геморрой…
Он переспросил с сомнением:
— Мудрец?
Я подумал, уточнил:
— Скорее, великий гуманист. А гуманисты, сам знаешь, немножко прибабахнутые, почему нам всем и нравятся. Мы сразу себя чувствуем выше.
— А сам ты кто?
— Странник, — ответил я смиренно, — что ищет способ, как остановить бессмертного, что теперь, не опасаясь угодить в ад за грехи и преступления, чинит насилия мирному населению.
Он продолжал сверлить меня злым взглядом.
— А немирному?
— Тем тоже, — согласился я, — но тем как бы можно, у них в руках мечи и топоры, а безмечейных и бестопорных мы все должны защищать, полагая их мирными, пусть даже скандалисты и преступники.
Он буркнул:
— Ну да, а то кого же будете грабить?..
— Разделение труда, — объяснил я. — Если человек должен пахать и в то же время защищаться, то плох будет в том и другом. Цивилизация началась с дифференциации.
Он посмотрел исподлобья.
— Ишь, грамотный. И рыцарь?
— Даже читаю умею, — ответил я с достоинством. — Правда, только печатными.
Он спросил:
— Это… как?
Я ощутил, что допустил промах, ответил небрежно:
— Да теперь книги не переписывают, а… печатают. Так быстрее и точнее. Скажи, святой отшельник, ты можешь чем-то помочь? Все указывают только на тебя.
Он снова оглядел меня с головы до ног, чем-то ему не нравлюсь, хотя особым провидцем быть не обязательно: когда двое мужчин альфа-самцового типа встречаются, они обязательно молча сравнивают рост друг друга и ширину плеч, это у нас даже не от питеков, а от амеб и хламидомонад.
— Ты взялся за это от безделья, — в голосе отшельника прозвучало отвращение, — но если все-таки выполнишь… это тебе зачтется.
— Да? — спросил я живо. — Это я люблю, а то чистое благотворительство как бы не совсем в моей натуре. Хоть маленький пряник, но надо бы получить…
Он буркнул с неприязнью:
— Говори быстро, у меня мало времени. Что он сделал? И как получил бессмертие?
— Да-да, — сказал я торопливо, — вы тут так торопитесь, так торопитесь… В общем, дело в том, что…
Я рассказал подробно, особенно напирая на то, что тот гад с каждым днем все больше творит бесчинств, убивает, грабит и насилует, и умалчивая, чью просьбу выполняю.
Глава 8
Отшельник задумался, а я смотрел на его голый торс и вспоминал, что йоги в мороз накидывают на голое тело мокрые простыни и высушивают их своим телом, чего-то там добиваясь, а этот просто не чувствует мороза, взвинтив свой теплообмен до такой степени, что вон вокруг его тела едва заметно струится нагретый воздух, а дыра в крыше — это затем, чтобы перегретость уходила наружу.
После долгой паузы он встрепенулся, сказал с раздражением:
— Я не вижу никакого оружия, которым его можно убить. Я не вижу ловушки, в которую можно завлечь, чтобы он там умер.
Я спросил упавшим голосом:
— Совсем-совсем?
Он отрезал:
— Абсолютно!.. И хотя способ есть, но его условия исключают друг друга.
Я спросил быстро:
— А с этого места можно подробнее?
Он подвигал худыми голыми плечами, такого же цвета от грязи, как земля под ногами.
— Твой противник, — сказал с неохотой, — предусмотрел все. Он защитился всеми возможными заклятиями и наговорами от любого оружия, вплоть до мечей архангелов!.. Более того, он как-то исхитрился получить полную и абсолютную защиту от любого оружия Тьмы!.. Отныне никто не может ему повредить, ни простой человек, ни святой подвижник, ни самый великий грешник… Я жил долго, но такого еще не встречал. Надеюсь, впереди еще и другие неожиданности.