«Переговорить со старейшинами города» – это лишь для спасения гордости и чести, это понимали и мы, и сами истанвилцы понимали, что мы понимаем. В той мере, в какой это возможно в данном случае.
Через несколько часов городские ворота распахнулись, оттуда выехала на довольно мелких конях большая группа вельмож.
Палант закричал:
– Охрана!.. Подготовиться!
– Они без оружия, – сказал я. – И, как я вижу, из прежнего состава только лорд Гилфорд и граф Чарльз. Остальные предпочли увильнуть.
– Может быть, – сказал Палант нерешительно, – помурыжить их в ожидании? Дескать, наш лорд отдыхает или в кости играет с эльфийкой?..
Альбрехт фыркнул:
– Тогда уж с троллями, что пришли с сэром Растером! Это звучит страшнее. Пусть потрясутся, что вы все-таки решили разграбить город…
Я отмахнулся.
– Победители не должны быть мелочными. Я приму их прямо сейчас.
Альбрехт промолчал, а Палант крикнул весело и звонко:
– Подготовить трон!.. Выстроить солдат!.. Лорды…
Они приблизились под бодрую дробь моих барабанов, все с белыми флагами, с лордом Гилфордом все так же четверо, эти все намного ниже рангом, видно по одежде, знатные постарались не участвовать в позорной сдаче города без боя.
Лорд Гилфорд приблизился, в руке кольцо размером с обруч десятиведерной бочки, десяток ключей каждый в десять дюймов длины, преклонил колено, поклонился и так пребывал довольно долго, словно не мог поднять голову и сказать то, что не позволяют гордость и честь рода.
Я ждал, хотя среди моих лордов пошел недовольный говор, наконец Гилфорд вскинул голову.
В лице его читались боль и страдание, а когда заговорил, мы все ощутили, как дрожит от сдерживаемых слез голос:
– Ваше высочество, вы одержали победу.
Я наклонил голову.
– Благодарю за признание.
– Я обращаюсь к вам, – сказал он вздрагивающим голосом, – как представитель Истанвила… и сообщаю, что вот ключи этого великого города, что передаю вам.
Он протянул связку, рука заметно дрожит, а лицо подергивается, лорд Гилфорд уже с трудом удерживается от рыданий.
Я не шелохнулся, но граф Альбрехт приблизился, взял ключи и сказал с холодной вежливостью:
– Лорд.
Когда он отошел и встал рядом с моим креслом, Гилфорд продолжил тем же рвущим душу голосом:
– Ваше высочество, я прошу вас быть милостивым к жителям, а также к тем, кто защищал город, и позволить им покинуть его без оружия и с тем имуществом, что унесут на себе.
– Позволяю, – ответил я как можно равнодушнее, но тут же добавил: – Хотя зачем? Мы никуда не уходим, пока не будет возвращена моя дражайшая супруга Ротильда Дрогонская, королева Мезины!.. А герцог Блекмор должен быть сперва наказан по всей строгости рыцарского суда. Жителям абсолютно ничего не грозит. Грабежей не будет, это обещаю. В город вообще не будут входить войска… так, во избежание. За исключением, конечно, людей благородного сословия.
Он поклонился, на лице проступило огромное облегчение.
– Благодарю, ваше высочество, от всех жителей города.
Я кивнул.
– Идите. Вы убедитесь, что с нами можно иметь дело.
Когда они ушли, Альбрехт повернулся, взглянул на меня в упор.
– Надеюсь, вам не приходит сумасбродная идея побывать в Истанвиле… а то и поселиться во дворце?
Я проговорил задумчиво:
– А почему бы и нет?
Он фыркнул.
– Дворец любого правителя напичкан ловушками, которые бездействуют в нужное время… и могут сработать в остальное. Думаю, герцог, как бы спешно ни покидал дворец, мог оставить много пакостей для захватчиков.
– И что вы предлагаете?
Он чуть откинулся, чтобы посмотреть на меня свысока, что при его росте вообще-то задача непростая.
– Разумеется, остаться в этом шатре, что и не шатер, а дворец!.. Уже и трон тут, с ума сойти…
Я вздохнул, посмотрел на притихшую эльфийку, покачал головой.
– Власть нужно не только захватить, дорогой друг! Важнее показать, что держу ее вот так!
Он покосился на мой сжатый кулак.
– Вижу. Не передушите всех.
– А кто будет платить налоги? – спросил я. – Потому всех телохранителей во дворец, а также монахов и алхимиков. Сутки на подготовку, проверку и обезвреживание, а завтра гордо воссяду там и…
– Что?
– Узнаете, – ответил я загадочно, – дорогой мой придирчивый соратник!
Как я и обещал, в город вошли только рыцари, а все три армии не просто остались за вратами, а даже рассредоточились, небольшими отрядами начали распределяться по дорогам, взяли под охрану мосты и переправы.
Все герцогство не успело и опомниться, собраться для отпора, как оказалось расчленено клиньями вторгнувшихся войск. По моему указанию любое сопротивление подавляли сразу, в зародыше, ибо лучше сразу пролить малую кровь, чем чуть позже – большую, в том числе и свою.