Мышцы заныли от постоянного напряжения, шея стала каменной, затем ощущение постоянного наблюдения ослабело, я перевел дыхание и ощутил, что ноют даже ребра.
После этой пещеры еще спуск, потом еще, сталактиты исчезли, свод аккуратно стрельчатый, везде мягкий свет, не отбрасывающий тени, стены гладкие, если не считать те части, где из-за недавнего землетрясения прошли трещины или выдвинулись скальные выступы.
Следующий зал потряс: в стенах странные статуи, таких зверей не существовало, скелет человека на полу… странноват, чересчур вытянутый череп, узкие плечи, но руки длинные и с толстыми костями. Из полуистлевших рукавов высовываются узкие кисти с семью пальцами.
Я настороженно смотрел по сторонам, опасность может быть везде, только краем глаза замечал, что у скульптора странный вкус: пропорции сдвинуты, словно в кривом зеркале, лица в отвратительных гримасах, словно творил злой ребенок, дети всегда бунтуют, и если одни что-то подрисовывают в картинках, то кто-то, наделенный мощью, смог вот такое… Хотя, возможно, и не ребенок.
Кое-где прямо из пола выступают обломки величественных статуй, я рассмотрел полузасыпанное женское лицо, дивное и прекрасное, другая эпоха, землетрясение перемешало их… заодно открыв доступ и к древним артефактам.
Хотя, думаю, разрушило их не это землетрясение, а намного более ранние.
Еще один зал… по нервам пробежал трепет. Вдоль стен высокие стеллажи, где ящики, приборы, непонятные устройства, колбы и тигли, огромные сосуды из стекла, но самое жуткое – все эти штуки очищены от пыли и грязи, везде свежие следы человеческих рук…
– Сволочь, – прошептал я в бессилии, – успел чем-то воспользоваться… Теперь хрен остановишь…
Зал огромный, я вижу только часть, дальше все теряется в темноте, страшно и подумать, что может храниться в этих древних арсеналах…
Я скрипнул зубами, мне бы это все, я тоже слаб и хочу все и сразу, в черепе нарастает жар, а сердце стучит все отчаяннее, но я закрыл глаза и велел себе стать огромным и очень сильным драконом.
Когда сознание прояснилось, пол от меня уже далеко, словно я залез на высокое дерево, однако вот внизу мои серые широкие лапы с толстыми и острыми когтями, а на плечах грузная тяжесть широких, как пласты земли, могучих мышц.
Сердце снова дрогнуло от жалости, здесь же сокровища, но я пошел рушить столы, наступая лапами и размалывая всем весом, а также работающим во все стороны массивным хвостом. Им же сбивал с обеих стен стеллажи, заполняя помещение грохотом, дымом, злыми ароматами и хрустом стеклянной посуды.
В черепе стучит, что я варвар, дикарь, чудовище, уничтожаю такие ценнейшие артефакты, но мое тело упорно двигалось вперед, а длинные лапы и хвост ухитрялись рушить все в пещере на полу и сбивать все со стен, чтобы топтать и ломать, топтать и ломать…
Я был на второй половине склада, когда рассмотрел вделанную в дальнюю стену массивную фигуру каменного зверя, размером с тираннозавра, я даже остановился на миг, пораженный жуткой экспрессией. Неведомый скульптор ухитрился передать невероятную хитрость, жестокость и нечеловеческий разум неведомой твари…
Глаза твари внезапно начали разгораться багровым огнем. Инстинктивно я дохнул пламенем. Каменную морду опалило, а когда огонь спал, там осталась копоть на морде, однако блеск пламени в глазах чудовища становился ярче.
– Да чтоб ты сдох… – прошептал я.
Ударил обеими лапами, но алмазные кости соскользнули, словно зубочистками пытался поцарапать стальной щит. Морда начала менять выражение, вокруг зверя заструился воздух. Я торопливо развернулся и нанес сокрушительный удар хвостом, где на конце тяжелый шар с шипами.
Раздался хруст, я скосил глаза, зверь цел, но выражение морды изменилось, я с удвоенной энергией бил и бил хвостом, помещение наполнилось грохотом, лязгом, во все стороны летели каменные осколки, это я промахивался и бил рядом в стену, мышцы заныли, дракон из-за своей непомерной массы устает раньше человека, а зверь уже выступил из стены полностью, лапы поднял над головой, там медленно растут когти, подлиннее моих, а над плоской, как у змеи, головой появилось и начало шириться черное облачко.
– Во имя Отца и Сына, – прохрипел я и умолк, чувствуя, что это несколько нелепо, когда такие слова произносит дракон, – да не отступим перед тварью…
Глаза зверя вспыхнули ослепляюще ярко, я невольно зажмурился, но тут же хвостом ударил изо всех сил, развернулся, навалился всей тушей и принялся грызть этот неподатливый камень, чувствуя, как во рту хрустит и там наполняется моей же кровью.
Монстр пошевелился, я соскользнул, со страхом понимая, что даже не поцарапал это чудовище. Оно не из камня, камень бы я уже разбил…
Я бросился бежать, с ужасом понял, что зал кончился тупиком, не пройти, а вся пещера начинает подрагивать под тяжелой поступью каменной твари.
В стене нечто проступило, как мне показалось, я с силой ударил хвостом, камень выпал, обнажилась дыра, но не вход в другую пещеру, как я надеялся, а просто щель, темная щель…
Я припал к земле, сознание помутилось, все поплыло перед глазами, на некоторое время будто умер, только в голове стучала одна-единственная мысль: побыстрее, побыстрее…
Как только я ощутил, что сознание возвращается, буквально запрыгнул в щель. Над головой страшно лязгнули огромные зубы, стену тряхнуло.
Бейся лбом, прошептал я, бейся, дурак… Пальцы нащупали арбалет, я выставил его перед собой, но, думаю, и арбалет не поможет, бросился прочь дальше, щель то сужалась, то раздвигалась, наконец вывела в большую пустоту, в самом деле пещера, но стены абсолютно гладкие, явно кто-то поработал, и снова выхода нет…
Далекий грохот приближался. Ужас пронзил тело, каменный монстр идет по щели, раздвигая ее, разламывая, превращая несокрушимый камень в песок.
Молот бы сейчас, мелькнула трусливая мысль, молот Улагарна, я с ним крепостные стены крушил, а там камни не из кизяка…
Трясет, как никогда раньше, погибнуть вот так глупо и нелепо, затем нахлынул стыд, перемешанный с диким страхом, я заорал, чтобы услышать свой голос, сжал кулаки и стиснул до хруста в зубах челюсти.
Ладно, я не рыцарь по духу, но погибнуть не так страшно, когда вот это будет жрать меня заживо. По телу пробежала незнакомая сладкая боль, словно утром после тяжелого дня мышцы свело судорогой, я скрипел зубами и жаждал дать этому каменному гаду бой, настоящий бой…
Стена рухнула странно беззвучно. Он вышел в облаке пыли, несокрушимый, без единой царапины, красные глаза горят, как факелы. Я заревел и ринулся на него.
Он прыгнул навстречу, удар был такой силы, что мы рухнули на пол, но не расцепили лап и челюстей. Я рычал и дрался с дикой яростью, человек на такую не способен, а монстр ревел и хватал меня пастью, рвал когтями и бил хвостом.
У меня хвоста почему-то нет, но я дрался, дрался, дрался, монстр ревел все тише, удары становятся слабее, хотя я изнемог, как мне показалось, еще раньше. В глазах потемнело, последним усилием ухватил его за голову, повалил под себя и начал выворачивать вбок.
Раздался хруст, монстр дернулся и застыл. Я долго лежал в бессилии, чувствуя, как черная волна накатила на мозг, оставив его в темноте, а когда пришел медленный рассвет, я ощутил себя в слабом человеческом теле.
Уши уловили шорох, стук, быстрые шаги. Я бросил руку к арбалету, но из-за каменных обломков выбежала леди Элинор, запыхавшаяся и в изорванной одежде.
Я перевел дыхание, а она торопливо подбежала, в глазах ужас, на щеке кровавая царапина.
– Что тут было? – вскрикнула она. – И почему не дождались меня?
– Да как-то… – пробормотал я.
– Не объясняйте, – прервала она, – мужчины! Все оберегаете.
Я повел головой по сторонам:
– А что случилось? Что-то сдохло, да?
Она сказала быстро:
– На себя посмотрите! Будто с горы катились! И такой грохот стоял, будто весь мир трясло!