— Пока оставим здесь, — сообщила она.
— Зачем?
— За ними придут, — сказала она. — Ну, ты готов?
— Я на все готов, — огрызнулся я. — Даже на хорошие и прекрасные деяния во имя, так сказать!.. Давно, кстати, готов. Как-нибудь даже и совершу, если будет возможность.
Она посмотрела на меня внимательно:
— Не было?
Я фыркнул:
— На мелочи не размениваюсь! Вот если все человечество спасти… Злая Звезда Маркус, говорят, все ближе.
Она, не слезая с коня, направила его на раскачивающийся под ветром мостик. Как только копыта ступили на доски, тот злорадно пошел из стороны в сторону, как оживший маятник.
Я сказал с тоской:
— Коню я глаза завяжу… а кто завяжет мне?
Зайчик посмотрел в удивлении, что это еще за шуточки, а я подумал, что в самом деле коням тут надо завязывать глаза, да еще и проверять, чтоб не подглядывали, а то сойдут с ума, когда обнаружат себя идущими над бездонной пропастью.
Зайчик пошел за красным конем уверенно, словно у него в пузе гироскоп, а я сцепил зубы и задирал морду, чтобы не видеть дощечки внизу даже краем глаза, там дальше вообще зияет бездна…
Мостик раскачивало только сперва, как маятник, а потом уже сильнее качелей, которые пытаются заставить сделать полный оборот вместе с усевшейся туда дурой.
Зайчик всхрапывал, но шел медленно и осторожно, чувствуя мою, скажем так, крепкую дрожащую руку настоящего мужчины и властелина.
Когда мостик уже заканчивался, на воротах замка появились несколько бородатых морд.
Встревоженный голос прокричал сверху:
— Госпожа, а где господин Торадз?
Алвима ответила с печалью:
— Погиб. Герст, встречайте моего нового мужа.
Там переговорили быстро, один ринулся вниз, надсадно заскрипели цепи, ворота открылись, а в глубине начала подниматься металлическая решетка из толстых прутьев.
Я въехал с осторожностью, нас окружили пятеро мужчин, все держат копья наготове. Слезть и помочь женщине я не успел, она соскочила сама, опершись на руку старшего из стражей, крупного и чернобородого, похожего на разбойника.
Он буравил меня недобрым взглядом, Алвина уже на земле сказала:
— Герст, этого воина зовут Ричард. Это он убил Торадза.
Герст спросил хриплым от ярости голосом:
— Был ли наш господин убит честно?
— Да, — ответила она. — Он напал… ну, как обычно. А когда понял, что в простой одежде может оказаться герой, что держится спокойно и никому не угрожает, было поздно.
Герст смерил меня злым взглядом.
— А почему господин не вернулся?
— Не знаю, — ответила она сердито. — Он мог, но… сам не захотел. Позаботься о конях. Кстати, на обратном пути на нас напали люди Мурдраза. Их было четверо.
Герст спросил быстро:
— Молниеносный Гаганша был с ними?
— Да.
— И…
— Он там и остался, — ответила она просто, но мне показалось, что в ее голосе послышалась тщательно скрываемая гордость. — И остальные трое. Коней я забрала, пойдите заберите на той стороне ущелья. А вот меч Гаганши.
Герст бережно принял меч, я вспомнил, что меч мужа она так и оставила с его трупом, а вот клинок вожака противника захватила.
Герст спросил глухо:
— А господин…
— Возьми людей, — прервала она, — похорони. Не думаю, что Мурдраз пошлет кого-то еще, пока не вернулись его люди с Гаганшем. Все успеешь, но делай быстро.
Он кивнул:
— Да, госпожа. Все будет сделано, госпожа.
Глава 5
Он стегнул по мне недобрым взглядом, в котором, однако, уже читается уважение к более могучему воину, быстро собрал несколько человек.
Они побежали довольно ловко по мосту на ту сторону, а женщина повернулась ко мне.
— Сэр Ричард, — сказала она тем же ровным голосом, — позвольте показать наш… теперь уже ваш замок. Не знаю, насколько наши обычаи отличаются от ваших, мы здесь живем очень уединенно, но мы… хорошие люди…
Я наконец покинул седло, хотел бросить повод Бобику, но тогда его уже никто не возьмет, сунул в руки одного из слуг.
У дверей донжона двое стражей, нехотя и явно делая над собой огромное усилие, поклонились.
Алвима сказала мне громко:
— В вашем распоряжении замок, люди и я, мой господин. Но не сейчас…
Я буркнул настороженно:
— А что…
Она прервала странно смиренным голосом:
— Прошу позволения, господин, но позволь мне пойти впереди. Замок пока тебя еще не признает и не впустит.
Я сказал беспечно:
— Зачем спрашиваешь? Просто иди.
Она покосилась снова с удивлением.