Вообще-то, вторгаясь через зачарованную дверь, я ожидал что-то вроде троллей, гоблинов, эльфов, фей, гномов, горгулий, горгон, оборотней, летучих мышей размером с кабанов, даже единорогов и драконов. Это как-то присуще этому миру, да и на щитах у съехавшихся на турнир такие чудища, что поневоле начнешь оглядываться, но то, что увидел… да, это круче. Экскаваторы и асфальтовые катки всегда круче, чем огры, а СУ-27 — чем огнедышащие драконы.
Свеча догорала, за окном бледный рассвет окрасился алым, затем растекся по небу пурпуром. Я осмотрел себя в зеркале, всем хорош, даже бледность от бессонной ночи придает лицу значительную интеллигентность. Жаль, не оценят, гады. Здесь чем морда шире и краснокирпичее, тем ее владелец больше тянет на академика. В местном эквиваленте уважения, понятно.
С ложа донесся мощный всхрап. У Смита усы и во сне драчливо торчат в стороны, настолько наглые, что как будто каждого встречного называют придурком…
Я поправил перевязь с мечом, провел пальцами по рукояти молота, все на месте, после путешествия по зачарованной гостинице, вовсе не сытного ужина, переходящего в завтрак, не так уж и тяжел, постучал носком сапога по ножке кровати.
— Сэр Смит, сэр Смит!.. Трубы ржут, кони поют, рыцари стучат копытами!.. Пора в бой.
Он вскочил, вслепую пошарил руками и прокричал:
— Коня!.. Уже иду, не закрывайте ворота!
Открыл один глаз, всмотрелся, на лице отразилось недоумение, я мало похож на коня, хотя вообще-то еще тот конь, огляделся, наконец все понял, всплеснул руками.
— Сэр Ричард, ну что вы в самом деле! Мне такое снилось, такое…
Выглядел он… утомленным, нет, свеж, как огурчик, но все же заметно, что в своем ярком и насыщенном сне погулял, погулял. Даже развлекся, оттянулся, до сих пор с лица не сходит ошалелое выражение.
— Одевайтесь, — посоветовал я. — Здесь не сообразишь, который час. В окно чего только не померещится. Вдруг уже полдень?
Он торопливо хватал одежду, застегивал ремни, руки тряслись, и вообще выглядел так, будто выпил три чашки крепчайшего кофе.
— Сэр Ричард, — проговорил он, запинаясь, — неужели таков у неверных рай?..
— Что, — поинтересовался я, — гурии одолели?.. Все нормально, сэр Смит, здесь чуть продвинутее технологии. В моих землях приходилось одной рукой…
Он переспросил:
— Одной? Почему?
— Вторая занята мышкой, — ответил я, он смотрел непонимающе, я отмахнулся: — Забудьте, сэр Смит. Ничего здесь противного церкви нет. Это так… третья сила. Церковь — одно, нечистая сила — другое, а технологии — третья. Мы с вами остаемся слугами святой церкви. Мне вообще-то не нравится само слово «слуги», но ведь охотно называем себя слугами и даже рабами чести, долга, слова?.. Так и здесь мы слуги не попов, а великой идеи, для реализации которой и создана такая громоздкая и порой раздражающая структура, как церковь.
Солнце едва-едва высунуло краешек над дальним лесом, все еще черным, как горная цепь из угля, но во дворе уже суматоха. Слуги носят от колодца воду, из поленницы — березовые кругляши, вкусно пахнет из лачуги хлебопека, постукивают молоты в кузнице, как будто жизнь и не прерывалась на ночь. А может, и не прерывалась, после турнира отоспятся.
Когда мы вошли в главный зал, хозяин вздрогнул, отшатнулся, даже чуточку сбледнул лицом. Я кивнул высокомерно, как должен вести себя с простолюдином феодал, а я феодал, надо не забывать, и в то же время взглянул дружески, как человек, который хорошо выспался, всем доволен.
— Хорошо содержишь, — сказал я громко. — Мы изволим быть довольны!.. Вот тебе пока еще пару золотых.
Он наконец сумел разомкнуть застывшие синие губы.
— Р-р-рад… что вашей милости понравилось…
— Не то слово, — заверил я. — Мой друг, доблестный сэр Смит, в восторге!
Он быстро взглянул в лицо мне, признавая главным все-таки меня.
— А вам… сэр?
— Мне тоже, — ответил я серьезно. — Правда, я не развлекался, как сэр Смит, зато было время пообщаться с другими обитателями нумеров, поговорить. С одним даже сыграл в кости… Или во что-то другое, не помню. Помню, что выиграл, это главное. И колодой по шнобелю, по шнобелю…
Его лицо вытянулось, глаза метнулись из стороны в сторону, никто не услышал ли, почти прошептал умоляюще:
— Ваша милость, у меня там никто не живет!
— Ты просто забыл, — сказал я. — Или, может, еще твой отец поселил? Судя по всему, живут там давненько. Если не платят, это не дело. Напомни!
Он отшатнулся, выставил перед собой ладони.
— Ни за что!.. Как я могу себе такое позволить?
— Согласен, — одобрил я, — со знатными господами нужно быть учтивым, понимать свое место. Но и знатные, в свою очередь, должны, да… должны! На этом зиждется принцип, верно? Да, принцип. Ладно, мы пошли осматривать город, а ты пока пошли прибрать комнаты…