Он поворошил угольки, красный свет подсветил снизу лицо. Глаза смеются, а когда заговорил, все лицо выражало доброжелательность и радушие.
— Вижу, вам очень хочется на Юг, сэр Ричард!.. У меня для вас хорошая новость.
— Да? — спросил я настороженно.
Он покачал головой, в голосе прозвучала укоризна:
— Почему сразу шерсть дыбом? Разве я когда-нибудь вам строил пакости? Или советовал плохое?
— Знаете ли, — сказал я откровенно, что хитрить с Отцом Лжи и Хитрости, — репутация у вас больно… подмоченная. А мы живем в мире, где репутация начинает цениться едва ли не больше, чем молодецкий удар копьем.
Он смотрел внимательно, в черных глазах неожиданно промелькнула грусть, уголки рта опустились.
— Верно, но репутация моя такова потому, что ее делают в победившем лагере. Но если бы в той великой битве победили мы, мятежные ангелы? Какова была бы моя репутация? И как бы отзывались о моих противниках?
Если он ожидал, что я от возмущения буду брызгать пеной и сыпать цитатами из Библии, я его разочаровал… или обрадовал, непонятно, хотя его подвижное лицо все время меняется, показывая моментальную смену мыслей, чувств, настроения.
— Вы правы, — сказал я, — но только… наполовину. Если все средства информации подгребет под себя тиран и станет черное выдавать за белое, правда все равно вылезет, как из мешка шило. Я согласен, что монополия на правдивую информацию… вообще на информацию, полностью в руках церкви. Но ведь вы, если на то пошло, вообще не занимаетесь просвещением!
Он покачал головой.
— Еще как занимаемся. Там, на Юге. А новость моя в том, что император Герман Третий, его земли далеко на Юге, шлет золотой шлем для победителя Каталаунского турнира. Добавочный приз победителю! С ним он может проехать беспрепятственно через все королевства Юга, прибыть ко дворцу императора и поступить на службу.
— Не интересуюсь, — ответил я равнодушно.
— Пропуском на Юг?
— Службой у императора.
Он развел руками, в глазах прыгают веселые смешинки.
— А кто заставляет? Победитель может делать со шлемом все, что угодно. Хоть пропить в тот же день. Или все-таки приехать на Юг, посмотреть тамошние диковины, а затем вернуться на Север и выращивать там свиней.
Я поискал подвох, но с ходу не обнаружил, сказал осторожно:
— Это меняет дело. Как я слышал, на Юг попасть не просто?
— Очень, — подтвердил он. — Сама природа разделила Юг и Север непроходимыми горами, провалами, зыбучими песками. Я не говорю уже, что, хотя часть земель, принадлежащих Югу, расположена сразу за Перевалом, главные земли Юга — по ту сторону океана. Но никому еще не удавалось преодолеть горный хребет, которым сама природа разделила земли на Юг и Север! Пройти можно только в двух местах, но над обоими высятся громадные башни с войсками южан. В обеих постоянно несут стражу как могучие маги, так и могучие рыцари. Без пропуска там не пройти. Никому. Даже вам.
Я подумал, кивнул.
— Понятно. Что ж, буду драться за этот самый золотой шлем.
Его лицо посерьезнело.
— Я заинтересован, чтобы вы добрались до Юга. Постараюсь помочь вам в турнире.
— Нет уж! — воскликнул я. — Никакой помощи! Я сам, только сам.
В его глазах вспыхнул огонек удивления.
— Но ведь вы хотите попасть на Юг?
— Уже сказал, — напомнил я.
— Так в чем же дело? Я просто помогу вам с этим… пропуском.
Я покачал головой.
— Говорят, у того, кому помогает Бог, помощник лучше.
— Бог? — переспросил он. — Надеетесь, что будет помогать Бог? Да он и пальцем не шелохнет! Его вообще, судя по его полнейшему невмешательству, нет!
— Тех, — сказал я, — кто решил, что Бога нет, он наказывает сильнее всех.
Он вздохнул, глаза чуть подернулись грустью.
— Ясно. В борьбе со здравым смыслом победа будет за нами! Это чисто по-рыцарски. Когда Бог раздавал мозги, рыцари были в крестовом походе… От вас я такого не ожидал, сэр Ричард! Ладно, все равно помогу одержать победу, хотите мою помощь или нет. Просто знаю, что на Юге посмотрите на многие вещи совсем-совсем иначе.
Я подумал, сказал с чувством:
— Идите к черту со своей помощью. Есть люди, в которых живет Бог. Есть люди, в которых живет дьявол. А есть люди, в которых живут только глисты. Хорошая такая первая бета-версия менделеевской таблицы! Однако в ней есть еще одна неназванная клеточка… Там нахожусь я. Сразу скажу, что глистов у меня нет.
Он оглянулся на спящего брата Кадфаэля, даже в этом мимолетном взгляде я уловил массу разных оттенков презрения, но и сожаления, что такой драгоценный камешек лежит среди щебня и там останется.