Я тоже посмотрел вслед повозке.
— Тогда он прав. Обучить его дочь хорошим манерам в самом деле не мешает. И привить чуточку вкуса.
— Брат паладин, — проговорил он невесело, — боюсь, что придется приглядывать и за нею тоже.
— В смысле?
— Чтоб как-нибудь не сбежала на привале, если этот красавец барон окажется поблизости.
Я стиснул челюсти, огляделся по сторонам. Пока что по сторонам равнина с редкими островками леса, но встречаются и овраги, густо заросшие кустарником. Когда дорога проходит по самому краю, становится неуютно. Но дороги прокладывают осторожные купцы, так что овраги пока что в сторонке. Повозка идет резво, кони прекрасные. Теперь понятно и то, почему отец постарался дать нам самых быстрых коней.
— Боюсь, — сказал я, — в этом случае Грубер уже знает, куда мы везем его невесту.
Кадфаэль зябко повел плечами.
— Да уж… А здесь не в городе, к народу за помощью не обратишься.
— За помощью? — переспросил я. — Народ предпочитает оставаться в сторонке.
Он вздохнул.
— Беда в том, что это Грубер может в этих краях собрать народу не мерено. Здесь его земли. Ну, не совсем его, но край здесь пустынный. А он в таких местах — король.
Глава 8
Клотар подстрелил еще одного оленя. Не понимаю, зачем нам столько, целую неделю надо сидеть на месте и жрать не переставая, но, оказывается, я забыл, что здесь зеленые еще не создали своих партий, а нормы отношения к природе несколько иные. Клотар моментально вырезал самую нежную филейную часть и бросил кучеру, остальное осталось позади на дороге на радость ястребам и мелким лесным зверькам.
Досадуя, я взял в руку молот, Зайчик идет ровной рысью, лес справа и слева, но деревья жалко… ага, вот!
Справа от дороги выплыла массивная скала, даже не скала, а причудливое образование, когда ветры, дожди и прочие непогоды подтачивают почему-то снизу, в результате чего от могучей каменной пирамиды остается столб с массивной шляпкой. Такое вот стоит тысячелетиями, удивляя проезжающих купцов, а потом будет удивлять туристов…
— Не будет, — сказал я вслух.
Молот вырвался из моей ладони, затрещал воздух. Донесся глухой удар, подобный подземному грому. Я видел, как в нашу сторону смотрит и Клотар, и даже леди из повозки, хорошо, пусть видят, кто здесь сильнейший.
Основание скалы треснуло, черные зигзаги исполосовали камень, затрещало сильнее, и вся многотонная шляпка, даже многосоттонная, начала опускаться, разваливаться. Земля задрожала от тяжелых ударов.
Я повесил молот на седельный крюк и поехал себе дальше, словно ничего не случилось. Пусть сравнят убойную мощь сраного арбалета и моего чудо-оружия. Зайчик постепенно набирал скорость, Кадфаэль что-то закричал позади, ветер свистит в ушах, я в мгновение ока догнал повозку, окошко тут же захлопнулось.
Я хмуро вспоминал Грубера, его внешность, манеру говорить и сидеть на коне, гордый разворот плеч, смуглое мужественное лицо. Такие всегда нравились и всегда будут нравиться женщинам. Женщины — дуры, ничего не видят, кроме внешности, хотя и любят поговорить о каких-то иных достоинствах мужчины, кроме того, которое в моем прошлом мире заменило все остальные достоинства.
Грубер, барон-разбойник, романтичный герой, который не страшится самого короля, а на своих землях вершит суд, не считаясь даже с церковью. Сильный, значит, мужчина. А женщины инстинктивно липнут к сильным, это глубинный зов природы, ведь только сильные могут обеспечить выживаемость рода…
Конечно, такой вспыльчивый красавец завладеет воображением любой дурочки. А эта Женевьева — дурочка, по ней видно. Раз красивая — то дура, это любой знает, а если очень красивая — то дурочка в степени.
Постепенно я привычно выдвинулся далеко вперед, наконец за спиной застучали копыта мула. Кадфаэль поехал рядом сумрачный, поглядывал на меня искоса, но в разговор не вступал.
— Если вас ударили по щеке, — проговорил я наконец, — надо подставить задницу, верно? Будет менее больно и более звонко.
— Не понимаю вас, сэр Ричард…
Чаще всего он зовет меня братом паладином, но когда вот так пытается выразить неодобрение, то я для него — сэр Ричард. Я оглянулся на повозку, на хорошей скорости идет по дороге, в то время мы стараемся держаться в сторонке, чтобы не заставлять благородную леди глотать пыль.
Кадфаэль перехватил мой взгляд.
— Заметили, что не торопится?
— Да, — пробормотал я, — теперь это понятно. Ждет, когда нас догонит Грубер с его командой. У него кони не такие резвые.