В зале женщина остановилась, развернулась ко мне лицом. Злости в ее серьезных глазах не осталось, а выглядела она милой и усталой.
– Если хочешь во внутренний двор, – сказала она, – то вот двери... Если пообщаться со слугами – кухня, прачечная, конюшни – в той стороне. Рыцари... ну к ним пока не стоит, эти надутые дурни слишком ревностно блюдут дистанцию. А у нас дела... Да и отоспаться надо. Прощай!
– Прощай, – сказал и гном.
Эльф улыбнулся, махнул рукой. Огр лишь уставился в меня красными глазами и застыл. Я попятился, а когда на меня уже никто не смотрел, кроме огра, повернулся и пошел к выходу.
Небо над огромным городом черное, как грех, даже без луны и звезд, одни тучи. Однако весь двор залит светом факелов, свет падает из всех окон. На той стороне двора в окружении простого народа, веселого и гогочущего, двое жонглеров ловко перебрасывают друг другу дубинки. Постепенно в воздухе замелькало шесть штук потом добавились два ножа, улыбки на лицах жонглеров застыли, руки двигались с такой скоростью, что я не мог рассмотреть пальцы. Народ сперва визжал от восторга, потом умолк, все смотрели с немым восторгом.
Я прошел дальше, видывал и покруче трюки. Невдалеке еще кучка народа, там двое играли на подобиях гитар, а молодая красивая женщина кавказской национальности плясала что-то зажигательное в стиле Кармен, короткое платьице взлетало на-а-а-амного выше колен. Среди собравшихся было немало солдат. Они ритмично хлопали, один вскочил и пустился выделывать коленца перед плясуньей. Она хохотала, красиво закидывая голову, трясла плечами, в глубоком декольте призывно шевелилось что-то мягкое и жидкое, похожее на молоко в тонких целлофановых пакетах.
А в Зорре не слышно песен, вспомнил я. И не видно плясок. Конечно, осада, но почему-то кажется, что, не будь осады, все равно в суровом мире Зорра разудалые песни не прозвучат. По крайней мере на городских площадях.
А еще дальше, в свободном месте между просторной оружейной мастерской и великолепной конюшней, собрал вокруг себя праздный народ какой-то растрепанный проповедник, что-то выкрикивал, вздымал к небу костлявые руки, рвал на себе остатки волос и разбрасывал в стороны. Он показался мне провинциальным трагиком.
Я остановился в темной нише и смотрел с жадным любопытством. До этого почти месяц ехал в команде Ланселота, где если и говорили о Морданте, то с ненавистью и презрением. Ладно, Ланселот мне не указ, но Мордант ненавидит и Бернард, а он мне друг, о Морданте с презрением отозвалась принцесса, а для меня ее мнение свято, Мордант при мне обругал и проклял умница Асмер...
И все-таки... все-таки странное очарование, вопреки моему желанию, медленно заползало в мою душу. Мордант – типичное средневековое королевство, но именно таким я и представлял Средневековье: огромные каменные стены и башни, замок, катапульты, шумный рынок... но одновременно обилие еды и питья, множество праздного народа, что собирается вокруг бродячих певцов и жонглеров, из оружейных выносят охапками мечи вперемешку с косами, сохами, а то и плугами, в булочных пекут сладкие хлебцы и тут же выкладывают для продажи, торговцы хватают за руки и показывают на горы винограда, на яблоки, истекающие сладким соком груши, а чуть дальше начинаются длинные ряды, заполненные крупной речной рыбой, толстой, жирной, с раздутыми от икры боками.
Сейчас ночь, но про нее напоминает только черное небо. Жизнь кипит, бурлит... Близость войны почти не ощущается, мне никак не удается пробудить в себе гнев на коллаборационистов. Мордант явно сотрудничает или торгует с Тьмой, это ясно. А может, и то, и другое. Здесь заняты собой, своими реформами, а в общей войне либо не участвуют, либо в самом минимальном объеме. Типичная нормальная реакция современного мне государства: на меня не напали, а выступать под знаменем некой общей идеи... не смешите мои тапочки! Какие общие идеи с Зорром, где попы почти что правят королевством?
Стараясь не привлекать внимания, я прошел тихонько через двор, остановился возле колодца, жадно напился. На меня тоже деликатно не обращали внимания, хотя явно знали о моем статусе пленника. Молоденькие женщины хихикали и бросали игривые взгляды. Одна прошла совсем близко, пахнуло запахом свежего молока и сена, веселые глазки стрельнули в мою сторону. Я услышал быстрый шепот:
– Я свободна вечером... И ночью тоже...
Я невольно проводил ее взглядом. Спина прямая, в поясе тонкая, а широкие бедра так и ходят, как волны прибоя из стороны в сторону. Даже чересчур покачиваются. Дразнит. Уверена, что я не в силах оторвать взор.