– А пушки он выдержит? – спросил он и деликатно усмехнулся.
– Я не защищаю Зорр, – возразил я. – Просто я указываю, что у Зорра есть то, что он будет защищать исступленно. Был бы в Зорре такой костел, как здесь, Зорр бы сдался Карлу намного раньше. Я просто... да что там! Зорр хоть и нравится мне, но я понимаю его...
– Отсталость?
– Да, – согласился я. – Дело даже не в том, что здесь приручили драконов, а в Зорре – нет. Я не люблю попов, не люблю церквей, а в Зорре они на каждом шагу. Я люблю веселье, которого в Зорре нет, зато здесь... И мне кажется, что если рискнуть углубиться на юг еще дальше...
Он засмеялся, вскинул руку.
– Не продолжай. Я понял. В какой город тебя забросить? В какое королевство?
Я отшатнулся.
– Ни в коем случае! Это тоже надо постепенно. И только я сам. Тогда я могу сравнивать, оценивать...
Он развел руками. Мне показалось, что в его глазах мелькнул огонек неудовольствия, но голос прозвучал ровно и дружески:
– Прекрасно. Торопить не стану. Чем больше увидишь, тем сильнее уверуешь в мою правоту. И более ревностным сторонником моим станешь.
Он исчез, как умеют уходить мягкие интеллигентные люди, тихо и ненавязчиво, ибо уход тоже бывает навязчивым. Я стоял, ошалелый, перед глазами прыгали огоньки, а тело тряхнуло запоздалой дрожью. На этот раз он даже не скрывал, что он... Ну, кто он такой. И напрямую сказал, что от меня хочет. И хуже того, сказал, что я и так иду не по кривой и тернистой дорожке непонятных моральных совершенствований, как задумал его противник, а по прямому асфальтовому тракту прогресса. То есть по его пути.
Глава 7
Я стоял, задумавшись, сзади послышались быстрые шаги. Мои пальцы сами инстинктивно прошлись по поясу, где совсем недавно висел молот.
Ко мне приближался, нарочито громко топая, остроухий Зак Ганн, как назвала его женщина. Кстати, как ее звать, не запомнил. Или она не назвалась. Зак Ганн издали вскинул руку, показывая, что в ней пусто, а то ведь я человек, а человеку не чуждо и в рыло без базаров, здесь уже знают рыцарские нравы. И чтут. Вернее считаются.
– Чо подкрадываешься? – спросил я подозрительно. – Ты мне смотри...
– Это я подкрадывался? – спросил он с негодованием. – Что это за существа – люди... Все играют, играют! Вот и король у нас немного заигрался, зачем-то удостаивает тебя высочайшей аудиенции. Это великая честь для новичка, который себя еще ничем не проявил.
Я пробормотал:
– Что, и король у вас сова?
– Сова?
– Ну да... гм, у нас так почтительно зовут крупных государственных деятелей, что и ночи напролет над картой мира... заботясь, значит, о судьбах подданных... С трубкой во рту и пачкой «Герцеговины-Флор».
Он покачал головой, уши напружились до хруста хрящиков, морщины на лбу задвигались, укладывая услышанное поудобнее, чтобы быстро достать при острой нужде, щегольнуть перед своими.
– Да, он такой... – сказал осторожно. – Однако он может быть не совсем... за картой мира.
– Бабы? – спросил я. – Бабы – это тоже хорошо.
Он не рискнул поддерживать светскую беседу, сделал приглашающий жест, и мы пошли по широкому коридору, где пол и стены заливали волны чистого радостного света. Светящийся мох давал оранжевый свет настоящего дневного оттенка, к которому мы привыкли, потолок отражал свет, рассеивал, и передо мной впервые не бежали угольно черные тени, к которым вынужденно привык в Зорре.
В тронном зале было светло и радостно. Две фигуры согнулись над пестрой доской, в которой я еще издали узнал шахматную. Один человек, массивный, с торчащими, как у Петра Первого, в стороны усами, явно король: королевская мантия, легкая корона на голове, но веселится и что-то выкрикивает совсем не по-королевски. Второй держится скованно, но я ощутил, что эта данность не от смущения перед королем, а скорее от близкого поражения.
Меня подвели ближе, король взглянул мельком, взмахнул белой холеной рукой.
– Подожди там. Возьми стул, посиди. Сейчас я разгромлю этого простака...
– Я не простак, ваше величество, – возразил второй игрок обидчиво, – просто вы где-то смошенничали...
Король воскликнул:
– Опять? На этот раз мы ж в шахматы, а не кости бросаем, не заметил? Как тут смошенничать?
– Не знаю, – возразил второй уныло. – Но вы всегда мошенничаете... У вас и карты крапленые, и кости со свинцом... И шахматы...
– Что, – спросил король ехидно, – со свинцом? Или крапленые?
– Вам виднее, – сказал партнер тоже ехидно. – Я не разгадал, я ж не жулик...
С этой стороны меня отгораживал от короля длинный стол, сплошь заставленный блюдами с изысканно приготовленной едой, а также множеством фруктов: массивных гроздьев сочного винограда, яблок, груш, апельсинов, абрикосов...