Для летописца Дицето причина пленения Ричарда ясна: он усматривал в нем Божью кару за то, что он предал отца. Вполне возможно, что нечто подобное, очевидно, чувствовал и сам Ричард, и некая подсознательная сила могла направлять его шаги именно в этом направлении. В любом случае в его жизни это не единственная ситуация, в которой, казалось, отключался его инстинкт самосохранения — достаточно вспомнить лишь сады Яффы, где окруженный врагом Ричард спокойно укладывается спать. Эти уже упоминавшиеся примеры крайне рискованного поведения, — когда он тоже был в пути как частное лицо, — должны что-то означать. Конечно, стоило ему оказаться в ловушке и за свое освобождение он боролся собранно и очень умело, но причиной того, что он вообще попался, являются, по нашему мнению, сделанные им некоторые противоречивые шаги.
Рассмотрим промежуток времени между высадкой и вступлением в Вену по драматическому сообщению Коггесхэйла, рисующему впечатляющую картину настроения беглецов, которая хорошо согласуется с письмом императора и свидетельствами Говдена. Нам нужно представить себе группу примерно в 20 человек, из которых короля сопровождают одновременно не более двух или в лучшем случае трех спутников. Следует учесть еще одно обстоятельство — нам неизвестно, где находился отправной пункт последующих событий, а именно, где произошла встреча, с графом Мейнхардом Герцским, родственником Конрада Монферратского. Но где бы в точности она не произошла — это он начал охоту на Ричарда. Именно ему король подарил драгоценное кольцо — здесь впервые звучит мотив кольца — и, представившись богатым купцом, попросил свободного прохода по его владениям. Граф моментально сообразил что к чему, и хотя позволил Ричарду уйти, известил об этом своего брата Энгельберта, который послал вдогонку за королем единственного своего нормандского родственника Рожера Аргентанского. Тому действительно удалось вскоре обнаружить Ричарда, однако он не только не предал его, а, напротив, помог организовать дальнейшее бегство, снабдив прекрасным конем. При этом Ричард лишился восьми своих спутников, которых взяли в плен. Говден добавляет одну деталь: Бодуэн Бетюнский получил задание задержаться с группой и привлечь к себе внимание, раздавая направо и налево деньги, с тем чтобы Ричард мог оторваться от преследования. Хитрость не очень помогла, так как в северной Каринтии, во Фризахе, который входил в состав архиепископства Зальцбургского, их ждала новая опасность. Здесь бдительный Фридрих Петгауский арестовал еще шестерых спутников короля, Ричарду и на этот раз удалось ускользнуть, с ним теперь остался лишь Вильгельм де Летанг и говорящий по-немецки мальчик-слуга. Форсированным маршем, три дня и три ночи находясь в пути, совершенно обессиленная крохотная группка, наконец, появилась у Вены.
Квинтэссенцию дальнейших событий передают нам «Цветтлерские Анналы», — монахи приюта цистерцианцев, поддерживавшие тесные связи с Гадмаром И Кюнрингским, властелином Дюрнштейнским, несомненно знали правду. «Rex Anglie capitur in Erpurch prope Wunnam a duce Leupoldo, et traditur domino Hadmaro de Churning in Tyemstaun reservandus»[129]. В Эдберге, теперешнем третьем округе Вены, который в те времена был восточным пригородом, кажется, еще помнят то место, где стоял дом, в котором пленили Ричарда, «in domo despecta», выражаясь словами письма императора, «в доме с дурной репутацией». Описываемые события после этого различаются в деталях. В несомненно менее точных германских и итальянских источниках, а также во французских и восточно-средиземноморских фигурирует «кухонная версия». Согласно ей Ричард, который уже знает, что окружен, предстает в роли подручного повара, поворачивающего на вертеле курицу, забыв о своем драгоценном кольце, распространяющем сияние во все стороны. В подобном изложении это событие перешло в австрийский фольклор, хотя ближайший к Леопольду и точнейший источник, так называемый Ансберт, ничего о нем не знает. Речь идет о версии врага, который смакует бесславные обстоятельства ареста. Говден лапидарно сообщает, что Ричарда застали врасплох спящим, тогда как Коггесхэйл добавляет такие подробности, которые, если принять их на веру, вновь дают повод для удивления. По его утверждению, говорящий по-немецки юноша, которого Ричард отправил за покупками, сразу же вызвал подозрение своими золотыми монетами и всем своим видом. Когда его спросили, на чьей он службе, тот удачно использовал легенду о купце. Вернувшись домой, он умоляет Ричарда немедленно отправляться в путь. Но тот пожелал еще пару дней отдохнуть и вновь посылает юношу за провизией. На этот раз тот привлек внимание королевской перчаткой, торчавшей за поясом. Под пыткой он выдал место, где укрывался король. Заметив под окнами волнующуюся толпу «варваров», Ричард отказывается от сопротивления и повелевает позвать герцога, которому вручает свой меч. Зальцбургский источник, называет ту же дату пленения, что и Коггесхэйл, — 21 декабря 1192 года. Но единодушие всех источников проявляется еще и в том, что они считают, будто Ричарду не удалось скрыть свое богатство, и что именно из-за этого, то есть, в конечном счете, из-за неосмотрительности, он и попадает в плен.
129
«Король Англии был пленен в пригороде Вены Эрдберге герцогом Леопольдом и передан господину Гадмару Кюнрингекому для содержания под стражей в замке Дюрнштейн» (лат.).