И тут произошла поистине театральная развязка, которая сделала графа Анжуйского, будущего отца Ричарда, одним из самых могущественных государей Западной Европы: его свадьба с Алиенорой, наследницей герцогства Аквитанского. Алиенора сама по себе была неординарной фигурой: внучка герцога-трубадура Гийома IX Аквитанского, воспевавшего fin’amor, эту новую форму выражения любви, плотской и чувственной, позже названной куртуазной[7]. Его бурная и неприкрытая связь с Опасной, Dangereuse (вот уж удачное имя), женой виконта Шательро, возмутила церковное сообщество. Естественно, он не был единственным правителем, живущим с одной или несколькими сожительницами. Но зато был первым, кто вел себя открыто, бесстыдно: он поселил свою официальную любовницу в Пуатье, в своем дворце, точнее, в новой башне Мобержеон (откуда и ее прозвище Мобержеона), и появлялся вместе с нею на всех публичных торжествах. Такая свобода нравов удивляла и шокировала окружавших, а Гийом IX наслаждался произведенным впечатлением. Он до того осмелел, что приказал написать портрет обнаженной Мобержеоны на своем щите, пылко провозглашая, что хочет «так же нести ее в бою, как она несла его в постели»[8]. Эта всепоглощающая, исключительная страсть к своей любовнице побудила его женить в 1121 году своего законного сына на дочери Мобержеоны. Через год после свадьбы родилась Алиенора. От своего деда она, несомненно, унаследовала пылкий темперамент, вкус к поэзии и литературе, который она затем привьет Ричарду, который любил сочинять стихи время от времени.
В июле 1137 года, спустя некоторое время после внезапной смерти ее отца Гийома X, произошедшей во время паломничества в Сантьяго де Компостела, Алиенора, его наследница, вышла замуж за сына французского короля Людовика VI. Ему было семнадцать, ей едва исполнилось шестнадцать. Несколько дней спустя после смерти Людовика VI молодожены стали королем и королевой Франции. Хотя в те времена брак играл весьма значимую социальную и политическую роль, причем до такой, степени, что в куртуазной литературе высказывалось мнение, будто любовь и супружеская жизнь несовместимы, первое время казалось, что новобрачные влюблены друг в друга[9]. Но столько их разделяло! Людовик VII был, несомненно, человеком влюбчивым, но одновременно замкнутым, суровым, воспитанным в строгости, очень благочестивым, можно даже сказать, святошей. Говорили, он походил скорее на монаха, чем на монарха. Алиенора, наоборот, была по натуре живой, веселой, некоторые даже сказали бы, легкомысленной девушкой: общественное мнение не замедлило приписать ей амурные похождения — справедливо или нет. Культурное окружение супругов еще больше отдаляло их друг от друга, усиливая эту несовместимость характеров: окситанская цивилизация любила и прославляла любовь, удовольствие, песни и смех, поэзию, цвета, моду, музыку, «веселье при дворе». Моралистам сурового французского двора эти «куртуазные» нравы казались легкомысленными, слишком мирскими, даже нечестивыми. Одежда людей Юга, говоривших на языке ок, удивляла и шокировала людей Севера, изъяснявшихся на наречии ойль, мало склонных к фантазиям, при дворе, скорее тяготевшем к богословию, нежели поэзии.
Об этих культурных разногласиях, которые, впрочем, только отчасти объясняют начавшийся разлад в семье и будущий развод супругов, написано практически все[10]. К этому нужно прибавить и вечную боязнь королей из династии Капетингов остаться без потомства мужского пола. А после долгих лет супружеской жизни Алиенора родила только дочку Марию, будущую графиню Шампанскую. Супруги еще больше отдалились друг от друга во время Второго крестового похода в 1147 году, в который Людовик VII отправился, чтобы покаяться в грехах. С собой он взял Алиенору. В Антиохии она встретилась со своим дядей Раймундом, братом Гийома X, сыном герцога-трубадура Гийома Аквитанского; эта встреча погрузила ее в атмосферу окситанской культуры, которой она была лишена при французском дворе и о которой вновь вспомнила с удовольствием и ностальгией. Говорят даже, что Алиенора была неравнодушна к своему дяде[11]. Реймсский менестрель — запоздалое эхо, через сто лет, многочисленных неблагоприятных для Алиеноры легенд — даже заявит, будто королева влюбилась в Саладина из-за его ратных подвигов и собиралась бежать к нему, отрекшись от христианской веры, и Людовик, предупрежденный служанкой королевы, едва успел ее задержать; Алиенора выразила королю все свое презрение: она ценила его не больше, чем гнилое яблоко, что вынудило Людовика, по совету баронов, отослать ее прочь[12]. Менее подверженный фантазиям, Иоанн Солсберийский заметил, что якобы именно Алиенора подняла в Антиохии вопрос о кровном родстве супругов, надеясь под этим предлогом остаться со своим дядей[13]. В любом случае, Людовик VII ревновал. К тому же Алиенора пылко поддерживала военно-политические планы Раймунда, который хотел уговорить крестоносцев отвоевать Эдессу, ранее захваченную турками, что, собственно, и было причиной Второго крестового похода. Но Людовик VII, этот крестоносец и кающийся пилигрим, терзаемый угрызениями совести при мысли о людях, незадолго до того сгоревших в церкви Витри во время военной операции, за которую он нес ответственность, думал только о том, чтобы отправиться в Иерусалим и искупить свои грехи возле гроба Господня[14]. Мысль о разводе все чаще посещала супругов: все старания папы Римского Евгения III помирить супругов на обратном пути из похода, лишь отсрочили неизбежный разрыв на несколько месяцев[15]. О разводе снова вспомнили в 1150 г., когда у королевы опять рождается дочь — Алиса. Без сомнения, Людовик, решил, что жена так и не родит ему сына[16]. Впрочем, из-за глубокой набожности Людовик мог, в соответствии с существующими в то время взглядами, расценивать свои супружеские отношения как прелюбодеяние, раз между ним и Алиенорой не было искренней любви[17].
7
7 О роли Гийома IX Аквитанского в формировании «куртуазности» и куртуазной литературы см.: Bezzola R. R. Guillaume IX et les origines de l’amour courtois // Romania. T. 66. 1940-1941. P. 232; Lejeune R. L’extraordinaire insolence du troubadur Guillaume IX d’Aquitaine // Melanges Pierre Le Gentil. Paris, 1973. P. 485-503, и особенно Payen J.-Ch. Le prince d’Aquitaine. Essai sur Guillaume IX et son ceuvre ērotique. Paris, 1980; см. также Martindale J. “Cavalaria" et “orgueill”, duke William IX of Aquitaine and the historians» // The ideals and Practice of medieval Knighthood / Ed. Harper-Bill Ch., Harvey R. Woodbridge, 1988. P. 88-116. О куртуазной любви и литературе см. Bezzola R. R. Les origines et la formation de la littērature courtoise en Occident. Paris, 1954-1963, в особенности том 2: La sociētē fēodale et la transformation de la littērature de cour (2 t.). Paris, 1960 и T. Ill, 1: La cour d’Angleterre comme centre littēraire sous les rois angevins (1154-1190). Paris, 1963; T. Ill, 2: Les cours de France, d’Outremer et de Sicile au XII siēcle. Paris, 1963. На тему куртуазной любви было потрачено много чернил, и её трактовка и сегодня остается небесспорной. Например, см. противоречивые тезисы Rougemont D. de. L’amour et I’Occident. Paris, 1971; Lazar M. Amour courtois et fin amors dans la littērature du XII siēcle. Paris, 1964; Newman F. X. (ed.) The Meanning of Courtly Love. New York, 1967; Frappier J. Amour courtois et Table ronde. Paris-Genēve, 1973; Rey-Flaud H. La nervose courtoise. Paris, 1983. Лучшее на сегодняшний день отображение этой темы см Schnell R. Causa amoris. Liebeskonzeption und liebesdarstellung in der mittelalterlichen Literatur. Bern-Munich//Romania, 110, 1989, S. 72-126, 331-363.
8
8 Guillaume de Malmesbury. Gesta regum anglorum / Ed. Stubbs W„ RS. London, 1877-1889, V, 6, §. 439. T 2. P. 510.
10
10 См. на эту тему, и в частности об Алиеноре Аквитанской: Kelly A. R. Eleanor of Aquitaine and the four kings. Harvard, 1950 (много переизданий); Labande E. R. Pour une image vdridique d’Alienor d’Aquinaine // Bulletin de la Sociētē des antiquaires de l’Ouest et des musdes de Poitiers. 1952, 3 trimestre. P. 175-234; Pernoud R. Alidnor d’Aquitaine. Paris, 1965; Markale J. Alidnor d’Aquitaine. Paris, 1979; Brown E. A. R. Eleanor of Aquitaine: parent, queen et duchess // Eleanor of Aquitaine. Patron et Politician / Ed. Kibler W. W. London, 1973. P. 9-34, и ранее Owen D. D. R. Eleanor of Aquitaine. Oueen et legend. Oxford, 1993; см. также, с акцентированным вниманием на Людовике VII, Sassier Y. Louis VII. Paris, 1991.
11
11 Guillaume de Tyr. Historia rerum in partibus Transmarinis gestarum», XVI, 27. R. H. C. Hist. Осс. I. P. 752; лучшее издание: Huygens R. В. C. Turnhout, 1986.
12
12 Recit d'un menestrel de Reims au treizieme siecle / Ed. Natalis de Wailly. Paris, 1876, § 10. P. 7.
14
14 См. no этому поводу: Grabois A. The Crusade of Louis VIII, king of France: a reconsideration // Crusade and Settlement / Ed. Edbury P. W. Cardiff, 1985. P. 94-104.
15
15 Согласно Иоанну Солсберийскому (Jean de Salisbury. Memorials of the Papal Court / Ed. Chibnall M. London, 1956. P. 61-62, Папа уговорил их спать на одной кровати в Тоскане, но, покидая их, он не строил иллюзий по поводу единства их пары. Также см.: Labande Е. R. Pour une image vdridique... P. 189 и Brooke C. The medieval idea of marriage. Oxford, 1991. P. 123.
16
16 Можно не согласиться с мнением Дж. Джилингема (Gillingham J. Love, marriage and politics in the Twelfth century // Forum for modern language studies, 25, 1989. P. 191-303), который приписывает-Людовику VII страх, что он не сможет больше иметь детей от Алиеноры, не из-за ее бесплодия (рождение двух дочерей доказывает, что это не так), а потому что Алиенора больше не любила своего мужа и не испытывала больше с ним удовольствия, необходимого для продолжения рода. Это скорее всего отсутствие сына беспокоило Людовика, а не количество дочерей, сколько бы их ни было.
17
17 См. по этому поводу: Brundage J. A. Carnal delight: canonistic theories of sexuality // Proceedings of the fifth international congress of medieval canon law / Ed. Kuttner S., Pennington K. Vatican, 1980. P. 365; Brundage J. A. “Allas! That evere love was synne”. Sex and medieval canon law // The catholic historical review, 72, 1, 1986. P. 1-13. Brundage J. A. Sex and Christian society in medieval Europe. Chicago, 1987. Достаточно также противоречивых мнений; на этот счет см.: Baldwin J. W. Five discourses on desire: sexuality and gender in Northern France around 1200 // Speculum, 66, 1991, и еще Baldwin J. W. Les langages de I’amour dans la France de Philippe Auguste (trad. B. Bonn). Paris, 1997, в частности P. 205, 311.