За своими размышлениями король не заметил, как они с Вестником дошли до той самой комнаты страха. Следом вошла Кухарка и закрыла за собой дверь. Ричарда опустили в огромную белую ванну, скользкую и холодную. Вестник взял в свои волосатые руки длинный блестящий шланг с набалдашником. ''Сейчас как треснет меня этой штуковиной'', подумал кот. Прислуг поднес дубинку поближе к котенку. ''Ну точно, долбанет'', пронеслось у него в голове. Ричард сжался, хаотично покручиваясь в разные стороны в поисках пути для отступления, как вдруг из набалдашника тонкими струйками потекла вода, ударив по пушистому комочку множеством прохладных жидких иголок. Кухарка засучила рукава, и принялась натирать и наминать котенка, словно тесто. Король потерял счет времени, бежать было некуда, кричать бесполезно. Наконец, вода замолчала, женщина завернула его мокрое величество в полотенце, так что из него едва торчала перепуганная морда, и они вместе покинули эту комнату страха.
Худшее было позади, Ричард лежал в своем ложе, еще не просохшая шерсть делала его еще меньше, обтянув его, словно водолазный костюм. За окном горели фонари, крупными хлопьями, медленно падал снег, одевая голые ветки деревьев и крыши машин в белые шапки. С кухни доносился сладкий аромат имбирного печения, король сделал ленивую попытку последовать на запах, но вместо этого еще сильнее завернулся в полотенце аккуратным клубком.
Наутро запахи не рассеялись. Более того, они усилились и перемешались так, что даже самый острый нюх был не в состоянии разделить их на что-то конкретное. Кухню бороздили три пары ног, до маленького короля никому не было дела. Прислуги что-то варили, резали, пекли, мешали, подсыпали, пробовали, умело лавируя по кухне. Вскоре Вестник, оторвавшись от толпы, уселся на стул и, завидев короля, посадил его себе на колени. Перед ним, на столе, стояло блюдо с мандаринами. Он взял одну и надорвал кожуру, сладкий травянисто-цитрусовый запах невидимым паром брызнул из фрукта и, обдав лицо Вестника, нарисовал на нем легкую улыбку. Глаза его заблестели, как ребенок он чистил этот мандарин, пуская в разные стороны миллионы микроскопических капель, наполняя ароматом всю кухню, пожелтевшими кончиками пальцев отламывал от него по дольке и отправлял прямо в рот, слегка прищуривая один глаз.
– Хочешь кусочек? – спросил Вестник Ричарда.
Мандариновый запах не очень-то пришелся по вкусу маленькому королю, он, молча, отвернулся, а когда повернулся обратно к столу, Вестник с той же детской страстью очищал следующий фрукт. Казалось, что чистить мандарины ему доставляло большее удовольствие, чем их есть. Маленькая струйка сока брызнула прямо на Ричарда, и он, ворча, спрыгнул на пол и убежал прочь с кухни.
К вечеру кухонная суета стихла, прислуги перенесли стол в покои кота, заставив его едой, как тогда, когда они праздновали его приход. Вновь, как и тогда пришли еще люди. Ричард никак не мог понять и все думал, почему они постоянно, куда-то ходят, как же их король? Или у них его нет? Тогда им не позавидуешь. Но Ричард один, он не может быть королем и у этих бедолаг тоже.
Вскоре все заняли места за столом. В ложе короля сидела Зимняя. Это ничего, пусть себе сидит, ей можно. Кот забрался на кресло и улегся за ее спиной. Он не любил шумные гуляния людей, считая их бесполезными и даже глупыми. Прислуга и бедолаги, у которых возможно даже не было графа, не то, что короля, ели так, будто не делали этого всю неделю. Они много и шумно говорили, что-то обсуждали, о чем-то спорили, над чем-то смеялись. Их болтовня настолько утомила короля, что он, незаметно для себя уснул и проспал бы наверно всю ночь до утра, если бы не ужасный грохот раздававшийся отовсюду. Кот открыл глаза, человеки по-прежнему сидели на своих местах, словно ничего не происходило. Тем временем за окном что-то свистело, грохотало, рокотало, ярко вспыхивало. Ричард испуганно соскочил со своего ложе, юркнул под стол, в возникший под ним дремучий лес ног прислуги и их гостей. Кто-то из них громко засмеялся, его ноги задергались и чуть не снесли маленького короля, но тот вовремя среагировал, увернулся и пулей вылетел из-под стола в поисках нового убежища, которым в результате выбрал кровать Кухарки и Вестника.
Наступило утро, грохот прекратился, лишь сверху, с кровати, под которой ночевал Ричард, доносился ровный храп Вестника. За окном было тихо, никогда еще Ричард не слышал такой тишины на улице.
Кот вылез из-под кровати и отправился на кухню, запахи там не умолкали со вчерашнего вечера. За ним, шлепая босыми ногами и зевая, шла Зимняя. Она не любила долго спать, что для короля было немаловажно, ведь он вчера вечером, испугавшись грохота, совсем забыл про ужин, и теперь ужасно хотел, есть, "слона бы съел", вспомнил он выражение людей. Но, слона ему не дали, да и куда ему, в него еле поместилась котлета, поднесенная прислугой. А после завтрака, Зимняя посадила его на подоконник, любоваться прекрасным заснеженным видом. Лишь изредка по двору проходили люди, еще реже проезжали машины, и те и другие двигались неторопливо, без суеты, присущей обыкновенно людям. Лишь одно небольшое коричневое пятнышко вдалеке, нарушало всеобщее спокойствие двора. Оно двигалось хаотично, прыгало из стороны в сторону, то исчезало в огромном сугробе, то появлялось опять, становясь все больше по мере приближения к дому Ричарда. Когда оно допрыгало совсем близко, разогнав стаю голубей, король узнал в этом пятнышке лорда Брауни, за ним на длинном поводке еле поспевал друг – хозяин. Судя по всему, бульдог тоже заметил кота, он приосанился и спокойным шагом направился под его окна.