Столлман даже отвлекается от чтения меню, когда я поднимаю тему женщин. “Знаешь, многие мужчины, похоже, очень нуждаются в сексе, и в то же время относятся к женщинам с презрением, – замечает он, – даже к тем женщинам, с которыми встречаются или живут. Я никогда этого не понимал”.
Я вспоминаю, как в книге “Открытые исходники” 1999 года (Open Sources) Столлман рассказывает, как хотел назвать ядро GNU именем подруги. Её звали Аликс, что прекрасно подходило под Unix-стиль именования операционных систем, с его обычаем выбирать слова с буквой “икс” на конце. Аликс была системным администратором и в шутку говорила друзьям: “Кто-то должен назвать ядро в честь меня”. Поэтому Столлман дал ядру название Alix, чтобы приятно удивить её, но главный разработчик ядра изменил название на Hurd. Впрочем, название Alix осталось у одной из подсистем ядра, и когда кто-то увидел это в дереве исходников и показал Аликс, она была растрогана. В дальнейшем мало-помалу все упоминания Alix потерялись при редактировании кода.[47]
Ричард улыбается. Я поднимаю руку и целую её, имитируя его предполагаемую манеру приветствия женщин. “Да, я так делаю, – говорит Столлман, – я обнаружил, что этот способ выразить симпатию нравится многим женщинам. Для меня это неплохая возможность выразить тёплые чувства и получить благодарность в ответ”.
Любовь нитью проходит через всю жизнь Ричарда, и он до боли откровенен, когда отвечает на такие вопросы. “В моей жизни любовь не выходила за границы фантазии”, – говорит он. Разговор становится неловким. Несколько раз ответив односложными репликами, Столлман снова погружается в изучение меню, отсекая таким образом дальнейшие расспросы.
“Не хочешь попробовать шумаи?” – спрашивает он.
Когда блюда в меню заканчиваются, мы уже разговариваем о том и о сём понемногу. Обсуждаем привязанность хакеров к китайской еде, их еженедельные набеги на Чайнатаун Бостона в бытность Столлмана программистом Лаборатории ИИ, обсуждаем логику китайского языка и его письменности. На каждую тему, что я предлагаю, Ричард откликается, как хорошо информированный человек.
“Я слышал, как люди разговаривают на шанхайском диалекте, когда был в Китае, – рассказывает он, – это интересно было слышать. Звучит не так, как мандаринский. Я попросил их сказать несколько пар слов на шанхайском и мандаринском, чтобы сравнить произношение. Оказалось, что разница – в тональностях. Это интересная штука, потому что есть теория, что тональности это рудименты дополнительных слогов, которые потерялись со временем. Если это правда, то получается, что китайские диалекты разошлись ещё до потери этих дополнительных слогов”.
Принесли первое блюдо – тарелку с зажаристым пирогом из турнепса. Мы нарезаем его на большие прямоугольные пирожные, которые пахнут отварной капустой, но вкусом напоминают картофельные оладьи на жиру.
Мне захотелось обсудить тему подросткового отчуждения Столлмана, спросить о возможном влиянии того периода на его нынешнюю довольно непопулярную непримиримость в некоторых вопросах, вроде названия операционной системы “GNU/Linux”.
“Думаю, годы, которые я когда-то провёл на положении изгоя, помогают мне не прогибаться под всякие популярные взгляды и мнения, – отвечает Столлман, – я никогда не понимал, как люди могут идти на поводу моды, господствующих мнений, взглядов окружающих. Не понимал, как это всё давит на людей. Думаю, причина в том, что я был безнадёжно отвергнут обществом, и потому у меня не было нужды как-то подстраиваться под окружающих. Я от этого априори ничего бы не выиграл, так что и пытаться не стоило”.
Ричард приводит в пример свои музыкальные вкусы, которые шли вразрез с любой модой. Подростком он слушал классическую музыку, тогда как его сверстники предпочитали эйсид-рок и популярных афроамериканских исполнителей. Он вспоминает об одном забавном случае тех лет. После того, как Битлз появились в 1964 году на шоу Эда Салливана, одноклассники Ричарда бросились скупать последние альбомы и синглы Битлов. Именно тогда Столлман объявил Великолепной четвёрке бойкот.
“Мне нравилась кое-какая популярная музыка до Битлов, – говорит он, – но вот Битлз мне совсем не нравились. Особенно мне не нравился ажиотаж вокруг них. Не хватало только организовать собрание, где каждый старался бы доказать, что он обожает Битлов сильнее, чем другие”.
Бойкот, впрочем, не получился, и Столлман начал раздумывать о других способах высмеять стадное мышление своих сверстников. Какое-то время он даже хотел собрать собственную рок-группу, которая пародировала бы Ливерпульскую четвёрку.
47
Richard Stallman, “The GNU Operating System and the Free Software Movement,”
[РМС: Вильямс преподносит эту историю так, будто я – большой романтик, и будто я пытался произвести впечатление на случайную женщину. Ни один хакер из МТИ не поверил бы в эти домыслы, потому что все мы довольно рано поняли, что ни одна женщина нами не заинтересуется, не говоря уж о том, чтобы полюбить, учитывая нашу одержимость программированием. Эта история произошла только потому, что у меня в то время была девушка. Если я и был тогда романтиком, то не безнадёжным и не опытным, скорее – временно успешным.
На основании такой наивной интерпретации истории Вильямс сравнил меня с Дон-Кихотом.
Чтобы закрыть вопрос, я неточно процитирую первое издание: “На самом деле, я не пытался быть романтичным. Скорее, я хотел подразнить её. Ну то есть, это было немного романтично, но больше провокационно, понимаете? Получился классный прикол”.]