На просьбы родителей установить полицейский пост в школе, чтобы преградить хотя бы путь торговцам наркотиками, Сарацино неизменно отвечал отказом:
— Наркотики доступны в наших школах, они доступны в американском обществе, а присутствие полиции помешает не только обучению, но и отразится на моральном состоянии учащихся. Они почувствуют, что их преследуют.
Джордж Динер, наоборот, считал, что это только принесло бы пользу. Он слышал, как Ричи хвастался по телефону знакомым: «У нас в школе можно купить все что угодно. Ты хочешь потратить сто долларов? Пожалуйста. Дай мне список и твою сотню, и через полчаса я тебе доставлю все, что ты заказал».
Директор Барбур решил поговорить твердо, но тактично с Ричи. Не обвиняя его прямо в употреблении наркотиков, он предупредил, что Ричи рискует не получить аттестат в июне. В течение десяти недель парень имел неудовлетворительные оценки по всем предметам.
— По всем предметам, — повторил директор. — Если ты намерен окончить школу, ты должен изменить свое отношение к занятиям. Немедленно!
У Динеров начали пропадать вещи.
— Куда делся мой велосипед? — спросил Джордж старшего сына.
— Не знаю.
— А я подозреваю, что ты знаешь. Говори, куда он делся.
Ричи повернулся, чтобы уйти.
— Я его продал, — сказал он.
Джордж едва не задохнулся от гнева.
— Как ты смел взять чужую вещь и продать?!
Ричи только пожал плечами.
Так же внезапно пропал итальянский нож, который Джордж получил в подарок, потом исчез пистолет. Затем стали пропадать деньги.
— Какой ужас, — горевала Кэрол, — я должна прятать кошелек от собственного сына.
Через некоторое время в доме Динеров было совершено ограбление. Подверглись нападениям среди бела дня и дома соседей. Мирные улицы пригорода стали опасными, точно нью-йоркское гетто. Полиция арестовала нескольких мальчишек, подозреваемых в торговле наркотиками.
— Ничего им не сделают, — предсказывал Джордж. — Сегодня же будут опять на улице торговать своим ядом.
В один из вечеров Кэрол горестно наблюдала, как муж и старший сын торопливо, в гробовом молчании ужинают. После вызова к директору школы и ряда пропаж в доме Джордж не разговаривал с Ричи, они отводили глаза, как двое врагов, вынужденных жить на общей территории. Если Джорджу требовалось что-то сказать Ричи, он говорил это через Кэрол.
После ужина Кэрол сообщила, что идет на родительское собрание в школу.
— А ты, пожалуйста, занимайся и никуда не уходи, — сказала она сыну. У Кэрол был козырь: Ричи страстно желал получить водительские права, чтобы пользоваться машиной родителей, но она предупредила, что если он не начнет заниматься уроками и не разрядит атмосферу в доме, то она не подпишет ему заявления и он будет ждать еще год.
Кэрол ушла, Джордж сел читать газету. В ту же минуту из комнаты Ричи понеслись оглушительные звуки поп-музыки. Так как посредника сейчас не оказалось, Джордж прошел в кухню и крикнул оттуда:
— Пожалуйста, потише!
Тише не стало. Джордж повторил — порезче. Магнитофон по-прежнему надрывался. Закипая гневом, Джордж побежал в комнату сына и сорвал кассету,
— Если ты мне что-нибудь сломал, я тебе покажу! — закричал Ричи. — Не я, так мои товарищи тебя отделают!
Джордж промолчал и вышел из комнаты. Через несколько минут Ричи появился в куртке. Вторично нарушив молчание, Джордж сказал:
— Ты никуда не пойдешь. Ты слышал, что велела тебе мать?
Не обращая внимания, Ричи шел к выходу. Джордж встал и взял сына за локоть.
— Ты меня слышишь?
Резко вырвав руку, Ричи посмотрел на отца взглядом, полным ненависти. Джордж несколько смягчил тон:
— Нам надо поговорить, Ричи. Мы уже сто раз про это говорили, я знаю… — Джордж умолк.
Его слова будто повисли в воздухе. Ричи отворил дверь и ступил на крыльцо.
— Если ты сейчас уйдешь, — выкрикнул Джордж, — домой не возвращайся!
Дверь захлопнулась. Ричи ушел.
Когда вернулась Кэрол, Джордж обошел все двери и запер их изнутри болтами. В два часа ночи раздался стук. Джордж лежал и слушал. Стук не прекращался. Кэрол пыталась встать и открыть, но Джордж не пустил. Потом Ричи начал кричать. Боясь, что его крик услышат соседи. Джордж наконец поднялся и направился к дверям. Кэрол последовала за ним.
Ричи вошел в дом, осыпая отца ругательствами.
— Ричи, — сказал Джордж, — я и мама тебя любим…
— Врешь! — крикнул Ричи. — Я здесь только потому, что семнадцать лет назад тебе захотелось бабу. Я родился по ошибке. Плод вашей ошибки. Твоего баловства с ней.
Джордж вскипел. Он с силой ударил сына по губам. Кровь капнула Ричи на подбородок, он вытер его рукой и обтер руку о стену. И метнулся в кухню, а оттуда — в свою комнату.
Не в силах заснуть, родители до утра разговаривали отрывистыми фразами.
Кэрол спрашивала:
— Что теперь делать?
— Честное слово, не знаю, — отвечал Джордж.
— Но надо найти какой-то способ спасти Ричарда.
Джордж кивнул. У него вдруг возникла идея. И как только она будет продумана до конца, он поговорит с женой. Он это выполнит, даже если ей не понравится.
Разумеется, Кэрол восстала против его плана. Бесконечные споры с ней изматывали Джорджа.
— Мало того, что Ричи стал наркоманом, — убеждал ее Джордж, — вдобавок он торгует наркотиками. Если так, я должен положить этому конец. А без доказательств я ничего не добьюсь.
В спортивном журнале Джордж прочел объявление о «подслушивающих устройствах». И без всяких затруднений, так же, как приобретал патроны для оружия, он купил в нью-йоркском магазине подслушивающее устройство для домашнего телефона. Два провода включались в сеть, два других присоединялись к магнитофону. Джордж сделал все по инструкции, спрятав магнитофон в подвале. Устройство включалось автоматически и записывало каждое слово, если наверху поднимали трубку. Когда вечером Джордж нажал кнопку магнитофона, чтобы прослушать пленку, он услышал то, что хотел — и не хотел — услышать. Совершенно ясно, что Ричи и его дружки активно заняты торговлей гашишем и другими наркотиками. На следующий день Джордж усадил Ричи возле себя и проиграл ему часть пленки, а затем приказал ледяным тоном:
— Собери свою компанию. Чтоб все сюда явились, да побыстрей!
Предупрежденные о том, что их ждет, Брик, Марк и Орешек лишились обычной бравады, присущей им на улице и в школьных коридорах. Теперь это были крайне испуганные мальчишки четырнадцати, пятнадцати и девятнадцати лет; с серыми, землистыми лицами.
В начале разговора Джордж предупредил, что записал несколько кассет. На самом деле у него была одна. Действуй осторожно, сказал он себе. Он не радовался предстоящей сцене, но шел на нее безбоязненно. Обычная жизнь вдруг приобрела новые краски. Героика, которая в молодости мерещилась ему за дальними морями, ожидала его в собственной гостиной. Сейчас Джордж воображал себя не только продавцом специй, но и многоопытным детективом. В его распоряжении улики. Неприятель у него в руках. Подражая тону заправского сыщика, Джордж произнес речь, обличающую сына и его сообщников.
— Интересно послушать ваши доказательства, — нагло заявил Марк.
Джордж включил магнитофон. Когда пленка кончилась, в комнате воцарилось подавленное молчание. Его нарушил Орешек:
— Что вы собираетесь делать с этим?
— Я должен бы передать это немедленно полиции. — Джордж помолчал. — Но я решил прежде позвать ваших родителей прослушать эти драматические сценки.
— Господи, — взмолился мальчишка, — не говорите ничего родителям! У них и так хватает неприятностей.
— Зачем же ты их добавляешь? — вставила Кэрол.
Марк пробовал дерзить:
— Зовите, пожалуйста! Мои родители и так знают. Я курю марихуану в их присутствии.
Все трое воззрились на Ричи. Он сидел, не проронив ни слова.
Брик откашлялся.
— А что, если мы пообещаем… прекратить… это?
— Я готов, — подтвердил Орешек.