Его спросили, сделали ли медики хотя бы попытку выяснить, насколько серьезно отравлен организм Ричи, какое количество наркотиков употребляет он ежедневно.
— Нет, — отвечал старший психиатр. — Это было лишь предварительное обследование. Одним словом, нет.
Что ж, думал Джордж, суд меня не поддерживает, полиция не может ничего сделать, психиатры говорят: ждите! Я падаю с сотого этажа Эмпайр стейт билдинг, но я еще не долетел до низа, и никто не протянет подо мной сетку!
Утром 27 февраля Кэрол собирала белье для стирки, и в это время к ней в спальню вошел Ричи и сразу приступил к делу:
— Мама, ты разрешишь мне взять машину?
Инстинкт подсказывал Кэрол, что надо отказать. Несколько недель назад, получив водительские права, Ричи взял машину и попал в аварию. По его рассказам, он заметил на дороге белку и, боясь задавить ее, вильнул в сторону и ударил в бок «универсал», стоявший возле тротуара. Кэрол хотела верить этой версии, напоминавшей о детской любви Ричи к животным, но Джордж отверг ее, приписывая аварию действию наркотиков. Он возражал и против того, что Кэрол подписала Ричи согласие на получение прав.
— Куда тебе надо ехать? — спросила Кэрол.
— Заниматься, к соученице.
— Ладно, возьми машину, — сказала Кэрол, — хотя я знаю, что нельзя тебе доверять. И все-таки рискну еще разок.
Ричи взял ключи и пошел, насвистывая, к машине.
Около часа дня раздался телефонный звонок. Мужской голос сообщил, что Ричи задел автомобиль на стоянке. Никто не пострадал, добавил он, и повреждения незначительны. Через полчаса позвонили у дверей. Явился один из приятелей Ричи.
— У Ричи авария, — сообщил он.
— Я знаю. Нам уже звонили, — ответил Джордж.
— Нет, мистер Динер. Вторая авария. Он стукнул машину и врезался в ограду.
— О господи, — вскричал Джордж. — Кто-нибудь пострадал?
— Нет. Но вас там требуют. Приехала полиция.
Они отправились на место происшествия. «Бьюик» Динеров был искалечен полностью, другая машина помята. Ричи стоял в стороне. Полицейские рассказали Джорджу, что он вал машину на большой скорости по тихому извилистому переулку, ударился о стоящую машину, «бьюик» накренился на бок и врезался в ограду. У Ричи были красные глаза. Джордж понимал причину. Ричи прикрывал страх привычной маской наглости. И даже не кивнул головой, когда отец подошел к нему.
— Ну, с чем тебя поздравить сегодня? — саркастически спросил Джордж.
— Заткни свою вонючую пасть, — прошипел Ричи.
— Не дерзи мне, сын, — закипая, сказал Джордж. — Ты сейчас разбил две машины.
Ответив непристойностью, Ричи отошел к товарищу.
Кэрол и Джордж угрюмо сидели за обеденным столом, поджидая Ричи.
— Только без скандала, — умоляла Кэрол. — Хорошо, что никто не ранен.
— Я не желаю с ним разговаривать, побеседуй с ним сама, — сказал Джордж. — Теперь ты осталась без машины, и она у тебя не застрахована на случай столкновения.
Ричи явился около четырех. Он сел верхом на стул, ожидая, что скажут родители. Кэрол посмотрела на него. Лицо было красное, возбужденное, руки, вцепившиеся в спинку стула, подрагивали.
— Ты сознаешь, что ты наделал, Ричард? — начала она тихим голосом. — Ты мог кого-нибудь убить. Ты мог убиться сам.
Несколько секунд длилось молчание…
— Возможно, это был бы самый лучший выход, — еще тише проговорил наконец Ричи.
Джордж покачал головой с осуждением.
— И нечего качать своей дурацкой головой! — взвился Ричи.
Он ни о чем не сожалеет, думал Джордж. Он наглотался и не понимает, что натворил. Джордж вышел из-за стола, не в силах ничего придумать. А Ричи заявил, что он устал и пойдет к себе отдохнуть.
Джордж отправился в подвал сортировать образцы своих специй. Кэрол на кухне готовила ужин. Внезапно Ричи поднялся из своей комнаты в кухню. Схватил трубку и стал звонить Брику. Кэрол повернулась к нему и увидела багровое опухшее лицо, глаза-щелки, прикрытые воспаленными веками, и Ричи показался ей немолодым и незнакомым человеком.
Повесив трубку, он сказал с усилием:
— Я ухожу.
— Ты не в таком состоянии, чтобы куда-то идти, — печально заметила Кэрол. — Ты и до угла-то не дойдешь.
Не слушая ее, он прошел в комнату, ударился о стул и, опрокинув его на себя, растянулся на полу. Кэрол подбежала к нему — господи, он умирает! Но Ричи уже поднимался, схватившись за стоявший стул. На шум прибежал из подвала Джордж.
— Что происходит?
Ричи рванулся к отцу:
— Ты рассказал дорожным полицейским, что я наркоман?
Джордж не ответил.
— Проклятый, я тебя спрашиваю, — Ричи поднял дрожащий кулак. — Отвечай! — Лицо его перекосилось, он весь трясся.
Джордж пошел в спальню, отодвинул ночной столик. За дверью кричал сын:
— Я спрашиваю! Отвечай!
Джордж нагнулся и достал из тайника пистолет, который прятал после того, как осенью у него похитили второй пистолет. Проверил, заряжен ли, и сунул его за пояс, под шерстяную рубашку. Потом вышел и, минуя сына, ничего не говоря, направился назад в подвал. Если парень будет приставать, пистолет должен отпугнуть его. Джордж был уже внизу, когда Ричи поставил ногу на верхнюю ступеньку. Джордж повернулся к сыну. Тот покачивался в полутьме. Джорджа освещала лампочка из подвала. Между ними была тьма.
— Ты рассказал дорожным полицейским, что я наркоман? — бушевал Ричи. Шатаясь, он добрался донизу и схватил валявшуюся на ящике пику для льда.
— Отвечай! Я требую ответа! — Он поднял пику над головой.
Джордж не спеша вытащил из-под рубашки пистолет и нацелился в своего первенца. Это должно припугнуть его, он уйдет, подумал Джордж. В кинофильмах, запечатлевшихся в памяти с давних лет, противник всегда пятился при виде пистолета.
Но Ричи поступил иначе. Он раскинул руки, точно распятый.
— Ну, стреляй!
Словно в бреду он наступал на отца, и пика в его руке опасно поблескивала.
Кэрол примчалась в подвал и, в ужасе прижавшись к стене, закричала:
— Прекратите! Успокойтесь вы оба!
Ричи остановился. Он выпятил грудь, указывая на нее как на мишень, и выкрикнул:
— Что ж ты, стреляй!
Видя, что отец не стреляет, он опустил руки и бросил пику.
Джордж шагнул к нему и, схватив за плечи, подтолкнул в сторону лестницы. Ричи вырвался и побежал наверх, спотыкаясь на ступеньках.
Он метался по кухне, что-то искал. Он слишком выдвинул ящик буфета, и ящик с грохотом полетел на пол, стуча, как град по крыше, посыпались ложки, ножи, вилки. Через минуту Ричи появился опять на площадке лестницы, размахивая кухонным ножом.
— Стреляй! Что ж ты не стреляешь?
Джордж оттолкнул Кэрол. Она плакала, просила:
— Прекратите скандал, успокойтесь!
Палец Джорджа дрогнул на крючке. Он поднял пистолет, в последний раз предупреждая. Но Ричи не послушал его. Он стал спускаться вниз. В это мгновение Джордж вспомнил и увидел очень многое. Все свои жизненные неудачи как громадное, непоправимое зло… В чем причина? Почему в его доме царит враг, враг страшный и непонятный? Из его семени вырос сын, но где он — этот сын? То, что стоит перед ним — не сын, а генератор ненависти, растрепанный зверь с ножом в руках. В это страшное мгновение Джордж не подумал, что Ричи молит о помощи. Разум не всегда одерживает верх, когда палец на спусковом крючке.
И Джордж выстрелил.
Выстрел был точный. Пуля вошла прямо в сердце Ричи. Он запрокинулся. Он поднял к груди детские руки, увидел кровь, и на лице его мелькнуло удивление. Он приподнялся и взмахнул ножом. Страшно закричала Кэрол. Но Джордж выстрелил во второй раз, промахнулся, и пуля прошила стену дома.
Ричи не издал ни звука. Он сразу осел и покатился по ступенькам вниз, пока не достиг холодного, цементного пола. Джордж силой увлек Кэрол наверх, в комнату. Там он прошел к телефону и набрал номер полиции.