— Не робей, мальчик с игрушкой, — свистящим голом проговорило существо, все еще пожирая Бенни жадным взглядом. — Я пришел к тебе, чтобы ты мог взглянуть на меня. Не каждый удостоится встречи с Сантой, знай это.
— Санта? — хрипло выдавил из себя Бенни, сжимая Плюшку так крепко, как только мог, ища у него защиты. Дышать было все труднее. Виной тому ватные комочки в носу, про которые Бенни уже и не помнил.
— А-а! Понимаю, — Санта прижал руку к груди и слегка склонил вперед голову, — ты ожидал встречи с седым стариком в красном колпаке, но то лишь слухи среди народа. Я — единственный из себе подобных в Ридане, то есть — в мире. Меня зовут Санта-гоблин.
— Ты не человек? — протянул Бенни, вжавшись спиной в угол дивана.
— Конечно, я не человек, — тот опустил руки вдоль тела, и из-за плеча на пол со звоном упал большой мешок, который не был виден Бенни во тьме дверного проема. — Но, согласись, разве подвластны обычному человеку такие чудеса?
Гоблин перевел взгляд на камин, и огонь вспыхнул фиолетовыми искрами. Носочки затрепыхались, будто на ветру, и начали монотонно раскачиваться влево и вправо. Елка на глазах преобразилась: шары-игрушки начали расти и каждый стал размером с небольшую круглую дыню, дождь из фольги зашелестел, а свечи загорелись множеством разных цветов радуги.
Бенни на миг показалось, что он спит. Приложив усилие, он ущипнул себя за щеку и почувствовал боль. Выходит, это был не сон.
— Все еще думаешь, что все происходящее вокруг — неправда? — ухмыльнулся гоблин, заметив движения Бенни. — Как твое имя, мальчик с игрушкой?
— Бенни… Бенни Робинсон.
— О-о! Бенджамин Робинсон! Бен Робинсон! — с восхищенным упоением шептал Санта-гоблин. — Быть так, Бенни. Теперь мы с тобой друзья. А кто у тебя там, в твоих руках?
— Это… это Плюшка, — все еще испуганно проговорил Бенни.
— Он живой? Умеет говорить?
— Что вы, вовсе нет. Хотя иногда, может быть…
— Я могу кое-что для него сделать, Бенни.
— Что же? — мальчик наконец сглотнул сухой комок, застрявший в горле.
Санта лукаво улыбнулся и полез в свой мешок.
— Угадай, какой подарок я придумал для тебя, Бенни?
— Вы принесли мне подарок? — доверчиво проговорил Бенни. Ему Санта уже не казался таким страшным, как пять минут назад. Да, необычный, но не жуткий. — Плюшка, я же говорил, что Санта существует, — шепнул он украдкой своему зайцу.
В этот момент комната озарилась нежным голубым сиянием, появившимся откуда-то рядом с Сантой, а затем раздался стеклянный хруст.
— Я и без тебя знаю это, назойливый ребенок! — неожиданно провизжал Плюшка человеческим голосом и вырвался из рук ошеломленного Бенни.
Тряпичными лапами скинув со своей морды шелковый шарфик, он злобно поглядел на мальчика.
— Как же ты достал меня со своими бесконечными объятиями, — визжал Плюшка, — ты каждую ночь тянешь меня в кровать, берешь за обеденный стол, даже в сартир несешь меня с собой, дрянной мальчишка! Достал! Достал!
Совершенно остолбеневший Бенни во все глаза пялился на ожившую игрушку. Тот метнул злобный взгляд на мальчика и обнажил острый ряд совершенно не тряпичных зубов, готовый наброситься на Бенни в любую секунду.
Раздался щелчок, и в руках Санты появилось фиолетовое пламя. Замахнувшись, он точным броском отправил огонь в грудь Плюшки. Фиолетовое сияние обволокло сверкающими призрачными лентами тело игрушки, подняло на несколько футов над полом. В этот момент Санта по мановению своей руки подтянул в пространство комнаты осколки разбитого у мешка шара и резко хлопнул в ладони. Бенни от вновь навалившегося на него страха закрыл глаза.
Когда он разлепил веки, то не увидел перед собой ни сияния, ни своего плюшевого зайца. В двух шагах от Бенни усмехался гоблин и держал в руке стеклянный шарик золотистого цвета.
— Прости, Бенни, но твоя игрушка оказалась злым исчадием, — объяснил он шелестящим голосом. — Это и был твой подарок на Рождество, но кто знал, что все так обернется?
Гоблин прошагал к елке и повесил шарик на одну из хвойных ветвей. Затем легонько стукнул по нему указательным пальцем.
— Теперь твой дружок надежно припрятан здесь, в этом шаре. И если ты простишь его, то сможешь оставить этот шарик здесь, на елке.