В этот момент внутри меня сильнее забилось сердце. Отчасти от ее глубоких чарующих глаз. И еще оттого, что она точно описала внешность моего пропащего братца!
— Да, это он! — возбужденно закивал я. Теперь во мне вновь затеплилась надежда. — Так он был у вас? Давно? Когда он съехал? Он сказал, куда отправился?
— А! — вдруг затряс в воздухе пальцем Тодд. — Припоминаю! Кажется, он что-то говорил о том, что намерен вернуться сюда через пару дней. Проклятая память. Плохая память на имена… Но теперь я определенно вспомнил. Да, так и есть. Через пару дней.
— Почему же его до сих пор нет? — встревоженно спросила Алисия. — Он ведь не сегодня покинул эту таверну? В противном случае, вы бы сразу вспомнили о нем.
— Верно, — Тодд почесал могучей пятерней блестящую макушку.
— Три дня назад, — нараспев ответила Майя. — Всего три дня назад. Уверена, он скоро вернется. Он мне показался человеком слова. И способным постоять за себя…
Пока я наблюдал за Майей, во мне играли противоречивые чувства, о которых мне даже не хочется думать. Нет, ни в коем случае я никогда бы не стал заигрывать с другой и предавать Алисию, но… Майя была ярким цветком посреди безжизненной топи. С другой стороны, было в ней все-таки что-то отталкивающее.
Нет, я не хотел о ней думать. И переключился на Тодда.
— Я буду вам платить за одни сутки вперед каждое последующее утро до тех пор, пока мы не съедем. Идет?
— Вот что я скажу вам, — ответил Тодд. — Три монеты в сутки в любое время. Но если же вы почтите нашу семью хорошеньким представлением, плата упадет до двух монет в сутки! Ведь вы артисты? Ну как, по рукам?
— Это щедрое предложения, Тодд, — с почтением произнес я. — Только не сегодня. Мы жутко устали с дороги. Завтра, идет? И с нас две монеты.
— Ваша комната на втором этаже, — слегка поклонился Тодд, приняв плату. — В конце коридора дверь направо. И не мешайте малышу Рикки… Он очень болен, — повторил он, выдержав маленькую паузу.
Я чувствовал, как Майя провожала нас взглядом, когда мы выходили на улицу за своим скарбом, но не поддался желанию обернуться. Также я слышал, как Тодд крикнул мне вслед, чтобы я отвел Рогзи к коновязи позади таверны.
Через несколько минут мы с Алисией внесли свои сумки со сменной одеждой и личными вещами в таверну. Проходя по коридору, я на миг остановился и краем глаза подглядел в полураскрытую дверь комнаты Рикки. Парень лежал в кровати повернутый лицом к двери и, по-видимому, спал, укрытый почти до самых глаз одеялом. Его лоб был мокрым от пота, а дыхание свистящим и прерывистым. Запах из комнаты шел смрадный. Кажется, там давно не проветривали.
Мы с женой зашли в свою комнату и бросили вещи на пол. Алисия плюхнулась в продавленное кресло у окна и с облегчением откинулась на спинку. Кажется, спустя пару минут она даже задремала. Я присел на широкую кровать и устало прикрыл глаза. Голова слегка закружилась, как будто я выпил бокал вина в каком-нибудь кабаке. Я чувствовал, что тоже проваливаюсь в дремоту, когда меня вернули к реальности шаги в коридоре.
Я разлепил веки и увидел женщину лет сорока. На ней было надето черное платье с грязно-белым ажурным фартуком, а на голове чепчик. Почти такой же, как на моей Алисии. В руках у нее было постельное белье и кувшин с водой. Она очень тихо прошагала в комнату, потупив глаза, и положила вещи на маленький столик у окна.
— Вы справитесь с этим сами, сэр? — робко спросила она, не поднимая на меня глаз.
— Конечно, благодарю. Меня зовут Ларри, а это моя жена Алисия. Она устала с дороги, так что…
— Простите, но мой хозяин не велел знакомиться с постояльцами и, тем более, говорить с ними о сторонних темах, не касающихся прислуживания здесь, в таверне. Прошу еще раз простить меня, сэр.
— Хозяин? О-о! Я подумал вы… — мне было неловко оттого, что принял эту женщину, возможно, за мать Майи или мачеху…
— Что-нибудь еще, сэр?
— Да, во сколько у вас принято ужинать?
— В шесть часов вечера, сэр. На нижнем этаже, сэр.
— Как ваше имя? Не бойтесь, я не расскажу об этом Тодду и при нем ни в коем случае не буду окликать вас.
Она мялась на месте.
— Ну же, смелее, — сказал я добродушно.
— Оливия, сэр. Только… — в этот момент она подняла на меня печальные глаза.
В них мне почудилась глубочайшая тоска, но я вмиг проглотил в себе желание задать ей еще несколько вопросов, потому как заметил на ее шее тесемку. Точно такое же плетение было у кулона, что носил мой брат!
— Оливия, — встревоженно шепнул я. — Откуда у вас это? — я указал пальцем на тесьму.
— Хозяин подарил мне.