— Сашкин, ты это брось— насчет «не получишь»! Я без этого не могу! — Вадим суетливо поднял с полу кальян и понес его в прихожую. Длинные разноцветные трубки били мундштуками по его коленям.
Без семи одиннадцать Вадим припарковал машину да стоянке заводоуправления. Охранник в синей форме приветливо махнул им с Александрой рукой. Улыбнулась вахтерша на вертушке. Все заводские кивали, кланялись, зная, чьи это «детки» торопливо идут по коридору.
Секретарша Михаила Леонтьевича с дежурной улыбкой «сама любезность» распахнула дверь кабинета.
За отцовским столом сидел худой, длинноносый человек в мятом, не первой свежести сером костюме. Он, взявшись за стол руками, поворачивался из стороны в сторону вместе с креслом и напевал себе под нос: «Хурэй эн ап ши райзис, ели ин зе монин». Перед ним стоял высокий, с массивным гербом бокал, в котором оседала пивная пена. Неожиданно человек перестал петь и вертеться, поднял бокал и залпом его осушил.
— А где папа? — удивленно спросила Александра.
— А? — Длинноносый сделал вид, что только сейчас заметил посетителей. — Вы проходите, не стесняйтесь. Папа умоется и тоже придет. — Он показал на дверь в углу кабинета, из-за которой доносился шум льющейся воды. — Наслышан, наслышан о ваших бедах и заботах. Помогу, чем смогу. — Человек привстал в кресле, протянул руку. — Дмитрий Константинович, эксперт по вопросам недвижимости и не только. — Рукопожатие Дмитрия Константиновича было крепким. — Бумаги я ваши просмотрел. Замечания по мелочи, но в принципе можно регистрироваться. Щекотливый вопрос, так сказать, прежде чем приступим к работе: на каких правах вы меня возьмете, на птичьих? Долларов восемьсот твердого оклада будете платить?
Вадим с Александрой переглянулись. Вадим чуть заметно причмокнул губами, укоризненно покачал головой — удружил папаша с консультантом!
— Видите ли, любезнейший, может, папа вас неправильно информировал по нашему поводу… счета у нас пока нет, а если и будет, то нулевой… Сколько мы сами будем без зарплаты сидеть — одному Богу известно, — произнесла Александра довольно резко.
— Ну, со мной-то вы без зарплаты никогда не останетесь, — ухмыльнулся Дмитрий Константинова ничуть не обидевшись на «любезнейшего». — Десяток шикарнейших, надежнейших сделок в месяц, каждая по штуке, я вам гарантирую. Даю свой платиновый зуб. — И он широко улыбнулся, показав железный зуб в уголке рта. — Вы будете кушать черепаховый суп, отдыхать на Канарах, поменяете своз задрипанную «семерку» на черный «мерседес». Кстати, сейчас мы с вами сядем в машину и поедем знакомиться с моим личным нотариусом, с девочками из БТИ, с тетушками из Регистрационной палаты. По чему-то все девчонки обожают шоколадные конфеты и хорошие духи. Вы, Вадик, не задумывались над этим вопросом?
Вадим неопределенно пожал плечами. Ему с первого взгляда не понравился этот длинноносый и железнозубый нахал, который с ходу взялся ими руководить.
— Короче, Вадик, представительские на шесть коробочек «Птичьего молока» у вас найдутся? Больше пока не надо, все остальное потом. Все потом. Потом они сами придут к вам и скажут: «Вадик, Саша, мы ваши навеки!» — Дмитрий Константинович с сожалением посмотрел на пустой бокал с остатками пивной пены на стенках. — Поехали! —Он вскочил с кресла у направился к двери. Вадим покорно поплелся за ним следом.
Александра открыла дверь в углу кабинета. Голый и мокрый Михаил Леонтьевич сидел на краю белоснежной ванны и потягивал пиво из бутылки. Увидев дочь, запоздало прикрылся полотенцем.
— Сашка, что за дела?
— Извини. — Александра ничуть не смутилась. — Пап, это что? — Она показала пальцем на дверь. — Это же совершенное чмо. Вчера из Кащенко выскочил. От такого клиенты шарахаться будут, как от чумы. Ты посмотри, какой у него костюм! Изо рта пивом за версту несет!
— Митроша? Ты это брось! Я его как облупленного знаю! Не без странностей, конечно. А у кого «тараканов» в башке нет, у твоего философа? У Митроши хватка железная — любую проблему сгрызет. Да что там!.. Поживете — увидите. Ты лучше вниз спустись, свой будущий офис посмотри. Я уже маляров туда послал.
Александра прикрыла дверь и произнесла в сердцах:
— Ну, папа!
ПЕРВЫЙ КЛИЕНТ
Было полтретьего ночи. Вадим перевернулся со спины на бок, посмотрел на спящую жену. Александра во сне посапывала, рот был полуоткрыт. М-да, непросто тогда все начиналось, отнюдь не просто, и любимый Михаил Леонтьевич им собственными руками салки в колеса вставлял! Неожиданно Вадим опять помнил о старухе, звонившей ему два дня назад в офис. Ее голос, который показался ему тогда таким знакомым. «Лизуня!» Черт возьми, ну, конечно! Это Людмила Павловна — их первый клиент! Вот это кто!
Вообще-то клиентом она была не первым и не вторым, а третьим. Но те двое, что в самом начале, месяц назад, вышли на Вадима с просьбой помочь со сложным обменом — нужно было расселять пятикомнатную коммуналку в сталинском доме, — в один прекрасный день неожиданно сорвались с крючка и уплыли в неизвестном направлении — что-то у них там срослось без всяких посредников.
Вадим очень переживал. Он этих двоих хорошо знал: учились они вместе философии, картошку когда-то вместе убирали; как бы то ни было, клялись они и божились, что больше ни к каким агентства обращаться не будут, а терпеливо дождутся от него подходящего варианта, который появится буквально на днях. А обманули друзья подлейшим образом, картошка с философией тут ни при чем: зарядили он свою коммуналку по всем газетам, расклеили объявления по столбам и в конце концов вышли на одного «буржуина», он выложил аванс, с которого и на Канары слетать можно, и черепахового супа поесть… ведь они для Вадима, эти двое, были слаще меда: ecли б с ними получилось, он Ведмедеку и Митроше утер бы нос — вот, мол, какой он: может и про Канта рассуждать, и хорошие деньги зарабатывать, и вся эта их с Александрой затея — не блеф, не авантюра, солидное предприятие на долгие годы. Но, как говорится, «не вышла у Данилы чаша», и в итоге на первых порах один только Михаил Леонтьевич вкладывал заводские деньги в их, как он сам выражался «недвижимую шарашку». Ремонтники, посланные директором, работали без энтузиазма, устраивали перекуры, то «перепои». Вадим с Александрой постоянно спотыкались о пустые винные и пивные бутылки, которые валялись по обеим комнатам. Казалось, посуды в офисе больше, чем отделочных материала, Вадим ругался с мужиками, грозился пожаловаться Ведмедеку, но рабочие только посмеивались над ним и продолжали заниматься своим любимым делом.
Тесть выслушал длинный и горячий монолог Вадима по поводу того, что в таких условиях с клиентами работать нельзя, улыбнулся и сказал грубо:
— Что же они тебе, за тыщу жопу рвать будут? Ты бы им, как хозяин, доплатил еще столько да полстолько, тогда б они у тебя как пчелки шуршали, а то привык ты на всем готовом и ничего в этом деле не понимаешь. Рабочих ему пришли, мебель поставь, комфорт обеспечь, а он будет за чашечкой кофе с клиентками щебетать!
— Я им доплачу, только пускай закончат поскорей.
— Из Сашкиного кармана заплатишь или из моего? — усмехнулся Михаил Леонтьевич.
Вадим «по-родственному» хлопнул дверью. Говорил же он Александре — нужна другая «крыша»! Оно конечно, удобно у папы под боком с пьяными консультантами, юристами и малярами, но ведь так и будут всю жизнь мордой в грязь тыкать!
Вадим спустился в офис, в очередной раз споткнулся о бутылку, чертыхнувшись, пнул ее в дальний угол, заглянул в соседнюю комнату, где сегодня должны были крепить стеновые панели. В комнате никого не было: видимо, работяги решили отдохнуть основательно. Среди разбросанных по полу панелей и каких-тo пластиковых обрезков сиротливо стоял допотопный черный телефон с массивной трубкой — единственный атрибут похороненной под мусором деловой жизни.