— Сигареты есть. На самолет денег нет. Мать ворчит, что я отцовское кольцо с бриллиантом заложила. Говорит — не дорожу памятью.
— А мама твоя где работала, пока замуж за отца не вышла? — ни к селу ни к городу спросил Вадим.
— Я же тебе сто раз говорила — медсестрой в поликлинике, — удивилась Александра его неожиданному вопросу.
— Извини, наверное, я не очень внимателен — забыл. — Вадим достал из кармана бумажник, отсчитал Александре денег.
— Откуда? — удивилась она.
— Я же не сижу без дела — самостоятельно сделку провернул. Восьмидесятиметровая «двушка» на «Пражской». Почти новый дом.
— Без фирмы?
— Без, — кивнул Вадим. — С ними сейчас больше геморроя, чем дела.
— Но это же наша фирма! — обиженно сказала Александра.
— Да, конечно, но пока что я могу появляться в ней только тайно, как какой-нибудь король в изгнании.
Неожиданно Александра провела по его волосам.
— Честно говоря, я думала — ты слабее. Думала, раскиснешь, — сказала она. — А нет, ничего.
— Не любишь слабых? — спросил Вадим.
— Нет. А кто же их любит?
— Я, — неожиданно сказал он. — Ты знаешь, у меня там все, как говорил герой из «Осеннего марафона».
— Герой этот все время врал, между прочим, — язвительно заметила Александра, сразу понявшая, что он имеет в виду.
— Но я-то не вру! Правда все кончено. Пока я был богат и удачлив — был нужен. Сейчас стал бедным, неудачником и человеком вне закона, и все — от ворот поворот. — Вадим подумал, говорить ли об умершем ребенке, и решил, что не стоит. Если Александра знает — сама заведет об этом разговор, если нет — как говорится, ну и слава богу! Хотя, конечно, Елизавета Андреевна не преминула вставить свое слово по поводу его подлости, нечестности и прочих замечательных качеств; Нет, ну каково! Он жил не тужил, наивно полагая, что теща в нем души не чает, а она с улыбочкой за его спиной компромат собирала, Людмилу Павловну о неверном зяте расспрашивала!
— Чего задумался, детинушка? — оторвала его от мыслей Александра.
— А? Да нет, просто так. — Вадим оглянулся на играющих в другом конце двора детей. Дети пытались Камнями сбить с крыши пристроенного к жилому Дому одноэтажного здания пластиковые бутылки. Наконец им это удалось, и они принялись снова закидывать бутылки на крышу. — Ты хочешь ребенка? — неожиданно спросил он у жены.
— Ребенка? — удивилась Александра. — Ты же знаешь!..
— Знаю, знаю, — перебил Вадим. — Я имею в виду — не рожать. Удочерить. Я познакомился с одной замечательной девчонкой. Зовут Василиса. Хотел квартиру посмотреть, а нашел, пожалуйста, готового ребенка… Отец у нее умер, мать в Италии и, судя по всему, возвращаться за дочерью в Россию не торопится. Нужен только ее нотариально заверенный отказ от дочери — и все! Ну, что скажешь?
— А сколько ей лет? — спросила Александра.
— Десять или одиннадцать. Точно не знаю, — вздохнул Вадим. — А собственно говоря, какая разница?
— Ну ты даешь! Разница огромная! Одно дело — брать ребенка с пеленок, когда он еще ничего не соображает и говорить не умеет, а другое — сформировавшегося человека. В одиннадцать лет она уже совсем взрослая. Еще немного — и женщиной будет. Ты ведь знаешь, как у них сейчас это все быстро! И потом, она привыкла к родителям, какие бы они ни были, к определенным отношениям, образу жизни. Сможем ли мы справиться с ее привычками, может быть, вредными? Вадик, это ведь огромная ответственность!
— Значит, ты не хочешь ее удочерять, — сделал вывод Вадим.
— Честно сказать — нет, — покачала головой Александра. — Хотя, конечно, ты прав — надо. Давай сделаем так: разрулим сейчас ситуации с банком и прочим дерьмом, а потом я этим займусь вплотную. Съезжу в дом ребенка, соберу бумаги. На очередь встанем. Насколько я знаю, там очередь большая.
— Бумаги — это очень быстро. — Вадим достал из кармана какой-то сложенный лист, развернул. — Справки из диспансеров, что на учете не состоишь, заявление, характеристики, справка о доходах…
— По-моему, ты о чем-то не о том думаешь, Вадим! Тебе сейчас шкуру надо спасать, а ты вместо этого занялся какой-то ерундой!
— Да нет, как раз о том, — вздохнул Вадим.
— Ну не знаю. — Александра посмотрела на резвящихся детей. — Это же так трудно. Я уж подумала, может, не судьба нам с тобой, раз Бог не дал?
— Судьбу мы с тобой сами делаем. — Вадим поднялся. — Ладно, поезжай во Францию, займись более насущными проблемами.
— Вадим! — Александра взяла его руку в свою. — Будь умницей, береги себя, ладно? Сейчас выкрутимся, и все будет хорошо.
— Ладно, — кивнул Вадим. — Я тебя там найду.
Он зашагал со двора. Александра смотрела ему вслед. Подождала, пока он скроется в темной арке, поднялась — нужно было ехать за билетом…
Василиска сидела на скамейке в раздевалке и зашнуровывала свои новые ботинки. Вокруг стоял дикий ор — школьники носились друг за другом, толкались, прыгали, скакали, смеялись, играя в какую-то одним им понятную игру.
Василиска переобулась, взяла пакет с рюкзаком и направилась к входным дверям.
Она вышла на школьный двор. Здесь было так же шумно и весело, как в школе. Ушастый одноклассник толкнул ее, и Василиска чуть не угодила лицом в грязь.
— Ах ты, скотина! — Она набросилась на обидчика, размахивая рюкзаком.
— Воронков, я тебя сейчас возьму за уши и башку оторву! — раздался вдруг грозный голос Вадима Георгиевича.
Воронков, собравшийся отвесить Василиске оплеуху, оторопел.
— Здрасте! — только и сказал он высокому Василискиному покровителю. .
— Хватит рюкзаком размахивать, пойдем домой, — сказал Вадим Василисе, направляясь к школьному крыльцу.
— Это кто? — шепотом спросил Василиску Воронков.
— Это мой отец! — гордо сказала Василиска.
— Ты же детдомовская! — удивился парень.
— Ага, как же! Сам ты такой! — Василиска для острастки еще раз съездила оторопевшему Воронкову по спине рюкзаком и побежала к Вадиму.
— Привет, — сказала она. — Как дела?
— Ничего, — кивнул Вадим Георгиевич. — Все идет согласно предварительным договоренностям. — Вадим достал из кармана сотовый телефон и протянул его девочке.
— Это мне? — не поверила Василиска, беря аппарат в руку.
— А кому же еще! — улыбнулся Вадим. — Можешь теперь маме в Италию звонить. Вот номер — я у тети Поли узнал.
— Ух ты, круто как! — Василиска принялась крутить трубку в руках, нажимать на разные кнопочки.
— Ну что, куда сегодня? Опять в «Макдоналдс»? — спросил Вадим.
— Да ну, надоело, — поморщилась Василиска. — Может, лучше мороженого поедим?
— Можно и мороженого, — согласился Вадим. Только ты, наверное, не обедала?
— Нет-нет, обедала. Нас в школе большими обедами кормят.
По всему было видно, что Василиска врет насчет обедов, но Вадим Георгиевич не стал уточнять, чем именно их кормят в школе.
—Ну ладно, показывай, где тут у вас мороженое, — сказал он.
Они зашли в небольшое уютное кафе, Вадим Георгиевич взял для Василиски большую порцию мороженого с орехами и шоколадом, себе — кофе. Сели за столик. Василиска демонстративно выложила телефон на стол — признак благосостояния. Посмотрела на Вадима вопросительно.
— Можно я маме позвоню?
— Звони, конечно, — разрешил Вадим. — За этим я тебе его и принес. Помочь набрать?
— Я сама! — упрямо тряхнула головой Василиска. И замешкалась, не решаясь набрать номер. — А по нему точно можно маме позвонить?
— Точно, точно, не сомневайся.
— А сколько потом денег платить придется?
— Пускай это тебя не волнует. Я же теперь твой отец — заплачу.
— Правда? — Убежденная им Василиска начала осторожно нажимать на кнопочки телефона. Конечно, ошиблась, конечно, Вадиму Георгиевичу пришлось ей помогать. Наконец в трубке ответил женский голос;
— Пронто?
— Мама, это я — Василиса! — закричала девочка в трубку так, что все посетители кафе на нее обернулись. — Ты меня слышишь?