Холеная морда столичного хлыща перекосилась от злости.
- Еще один раз. Для тупых. Одно звено. Три человека с тобой лично. Десяток "мяса". Через три дня, в семь ноль-ноль, ожидается группа бандитов вот на... этом участке. До двадцати человек, без тяжелого вооружения. Уничтожить. Груз - изъять. Если будут тащить гражданских - доставить сюда. Участок - в пределах стандартного радиуса поисковой группы. Десяток усиления получишь перед выходом. Выполнять!
- Принял.
О каком-либо настроении здесь уже и речи не было. Всё, на чем весь прошедший год базировалась работа, было похерено. Сработанная группа - разбита. Выбрать десяток для усиления - не разрешили. Спецов в сопровождение не дали. На подготовку меньше суток. Нормативы на выход к месту контакта даже по меркам поисковиков - жестокие. Воевать прийдется практически сходу. Если за своих ребят Дог был спокоен, то усиление... Амбец.
.
Сбылись самые хреновые прогнозы. К месту встречи группа буквально выползла на одном желании. Требовать чего-то от "мяса" было бесполезно. Результатом попытки занять более менее приемлемую позицию, стал подрыв на минном объеме. Мины были, соответственно, экранированные. Практически сразу начался обстрел, уцелевшая половина группы даже огрызнуться как следует не смогла. Затем прилетел "пакет". Больше в этом месте делать было нечего. Дог получил массу мелких осколков и был унесен взрывной волной в ближайший овраг. Один из всей группы.
Но самое плохое произошло после. Когда в солдатах, шмонавших трупы, Дог опознал южан. Полная рейдовая группа. Тяжелое вооружение. Беспилотник. "Пакет". Одного миномета сборной группе, не успевшей занять позиции, хватило за глаза. Двадцать шесть небольших мин. Один выстрел. Круг выкошенной мелкими осколками травы, диаметром в пятьдесят метров. И девять трупов. Долго смотреть не было сил. Дог заполз в щель между камнями и отрубился.
К вечеру, когда пришедший в себя сержант осмотрел поле боя, оказалось, что южане вынесли всё, кроме тел в рваной форме. Тюки с продовольствием и патронами, аптечки и оружие. Шлемы и бронежилеты. Да ВСЁ. Даже разбитое оружие забрали. Остался только свалившийся в овраг тюк самого сержанта. Как издевательство. Там было самое тяжелое. Боеприпасы и минные объемы. Ну и куда это всё, без самого оружия? Полевой комм, используемый для установки минного объема унесли. Одна радость, в карманах нашлись фляга и резервная аптечка. Когда из тюка боеприпасы переместились на землю, появился коврик. Ну и сам тюк. На теле остались ножи и пистолет. Ну хоть застрелиться - не проблема.
.
Мысль о самоубийстве посещала Дога регулярно. Целых два дня, пока он матерясь и периодически теряя сознание, выколупывал из тела хитрые осколки, при малейшем движении открывавшие рану. Лежать спокойно - можно. Двигаться, означало терять кровь. Последние куски металла из спины и филейной части, Дог вынимал руками, пользуясь тем, что металл менял форму под пальцами, а пальцы находили осколки в невидимых глазом местах. Если бы не это, то быть бы ему трупом. А так он умудрился к исходу вторых суток вернуться к месту, где группа оставила часть припасов из расчета на обратную дорогу. И заклеить большинство ран липкой мазью, свареной в кожухе минного объема из местных растений.
Еще через сутки его подобрала группа Вара. Об остальных ребятах из десятки Дог узнал только на базе. Десятки больше не было. Из трех групп, отправленных в поиск столичным майором, живым вернулся только один человек. Сам сержант.
- Дог, что случилось? Мы только тела нашли. Ни оружия, ни следов.
- Не помню. Экранированые мины, я их не увидел. Меня выбросило в овраг. Судя по свежим следам, был один выстрел "пакета". Всё. Я слишком хреново соображал. Вырубался каждые пол-часа. Даже запись не сделал.
Ситуация была слишком знакомой. Целых два факта, элементарно сводящих Дога в могилу. Бестолковые приказы явно тупого офицера и появление южан. Очень может быть, что это - один единственный факт. Но его стоимость - зашкаливает. Пока Дог не уберется в безопасное место, о существовании его записи никто не должен узнать. Личный счет к офицеру он закроет сам. А вот о записи, вполне возможно, никто так и не узнает. Неспроста ведь единственной реакцией командования на гибель трех групп стала фраза: "Недостаточная подготовка личного состава".
.
- Я? Что я помню? На место вышли в 6.30 по местному времени. Группа стала занимать позиции. Отработал минный объем. Всё.
- Ты же толковый боец, Дог, неужели ничего не видел?
- Очень сжатые сроки. Я нес самый тяжелый тюк. Ушатался до полного немогу. Остальные были еще хуже. Помню овраг и камни все в красном. Целая куча мелких осколков, постоянно слетающие повязки. Отстаньте от меня.
- Какое отстаньте, ты ведь единственный выживший?
- Так добейте нахрен. Сил нет. Ничего я не помню.
- А что ты группе поиска говорил?
- Дерьмо. Я без сознания был всё время. В себя только здесь пришел.
- Ты что, не хочешь на вопросы отвечать?
- Я жить уже не хочу. Идите нахрен, капитан.
- Я тебе покажу, нахрен. Ты у меня... Эй! Уберите от меня этого психа!
- Ну куда ты дергаешься, засранец? Это ведь быстро, тюк по головке и полетишь к моим ребятам. Скучно им там, наверное. Вот и расспросишь...
Цепкие руки санитаров, шипение инъектора и долгожданная темнота.
.
- А ведь просила тебя не попадать в мои руки? Теперь тебе хана.
- Эли... ты как принцесса из сказки.
- Лежи спокойно, герой.
- Да нет, тут где-то наглый тип лазит. Ща я его уделаю, а то доста-ал...
Очередной укол и вновь темно.
При очередном пробуждении Дог оказался в чистой палате. Один. И голоса.
- Я запрещаю допрос этого пациента. Еще один срыв и он полностью спятит.
И знакомый до дрожи голос:
- Да и хрен с ним. А на вас я напишу докладную.
- Да хоть десять, майор. В потрохах больных сами колупаться будете. Моё решение - нет. Будете настаивать, я сама генералу Уни докладную напишу.
- Да ладно, было бы из-за чего шум поднимать. Мы уходим.
И спустя некоторое время - шепот:
- Потерпи еще немного. Два три дня и будешь потихоньку выздоравливать.
Через три дня развязали руки. Еще через два - перевели в обычную палату. Через неделю Дог сидел на лавочке и ожидая решения медицинской комиссии, грелся на солнце.
.
Списали. Выплатили половину денег и оплатили дорогу домой. Риф всё еще не верил в то, что случилось. Вот так просто вырваться из цепких лапок "Ключа"? Оказалось, что выход был. Но оставить его техником, означало, что списать станет тяжело, а вот постоянно присутствующая рожа счастливчика, будет напоминать всем о случившемся. А если обострение? Да доступ к тяжелому оружию, с которым он, по квалиф-листу, очень неплохо управляется? Нет. Проще вернуть домой. Пусть барахтается сам. Очередной выкидыш покоряемой Уармы. Один из тысяч одинаковых калек.
.
***
.
- Куда вам тягаться с профессионалом?
Выскользнуть из автобуса удалось легко. Пьяный кураж - великая сила. Сейчас короткий рывок к магазину, продукты обычно недалеко от входа. Пяток бутылок с горючим и быстро назад. Никто ничего и не заметит. Сейчас подойдет очередная группа людей... эй, куда? Толстый автобус вздрогнул и сдвинулся с места.
Риф очумело сел прямо на асфальт. Доигрался. Пятнадцать минут стоянка, что за чепуха? Отзвони... комм остался в сумке вместе с документами. Зачет. Отзвониться не выйдет. Местные номера с головоломными кодами, Риф не запомнил. Зачем? Сбросил в коммуникатор пакет не читая, надо - откроет и наберет любой из номеров сопровождающих. А что делать, если комма нет? Остатки алькогольного тумана быстро вылетали из головы. Надо догонять автобус. Ну да. Бабки.
Судорожный шмон по карманам показал, что с личным имуществом - всё в порядке. И рулон с крупными купюрами на месте и прочный керамический клинок. Пожалуй, самое ценное из всего, что у него с собой было. Личный комм? Да кому он нужен, без хозяина? Старая военная модель. Вся ценность комма - в браслете. Браслет дистанционки был стильным и его Риф не снимал. А сам неудобный брусок комма только усиливал сигнал для работы с гражданской сетью. Правда, без него здесь никуда не позвонишь. Говорят, что такие комплекты носили иперские пилоты. Брат так сказал. Где сейчас Ллон?