«Думаю, и Марк Израилевич возражать не стал бы…», – оправдывала себя Зина. – «Чересчур много совпадений и в рукописи, и в череде таинственных убийств…».
Если расследовать смерть Марка она надеялась поручить протеже Молина – предварительно рассказав ему о таких же способах убийства ещё двоих человек – то рукописью должна заниматься только она.
Для начала Зинуля распечатала отредактированное произведение, специально увеличив расстояние между строк, дабы удобнее было наносить надписи. Положила страницы перед собой и начала заносить в поисковую систему каждое непонятное с её точки зрения слово.
Итак…
Цифра «семь тысяч пятьсот пять» явно была датой. Зинка попробовала применить различные летоисчисления, но ничего не получалось – такая неразбериха оказалась в этом вопросе.
Через час поисков и подсчётов остановилась на том, что по византийскому календарю Христос родился через 5508 лет после сотворения Адама, стало быть, нынче на дворе 7525 год. Теперь для чистоты расчёта нужно было понять дату, когда происходила смена нового года, так как до Петра Первого – а именно до 1700 года – это было вовсе не первое января.
Тут выяснялось, что с датой наступления Нового Года на Руси тоже были разночтения: церковь считала, что он наступает первого сентября, а по гражданскому календарю год начинался с двадцать пятого марта, со дня сотворения Богом первой женщины – Евы.
Включив мозги и калькулятор, Зинка обсчитала оба варианта и осталась удовлетворена ответом – тысяча девятьсот девяносто седьмой год.
Аллилуйя!
Вбив в «поисковик» чудовищное по произношению слово «Аотеароа», она была до конца уверена, что это выдуманная страна, однако, удивилась, моментально получив ответ. Аотеароа – так до начала двадцатого века часто называли Новую Зеландию на языке местного населения – маори.
Вся дальнейшая география – как и передвижения героев – расшифровывалась очень легко – это никаких вопросов не вызвало. Помимо Новой Зеландии в рассказе упоминались: Америка, Канада, Великобритания, и Россия. Как выяснила для себя Зиночка, «Сад творца» располагался неподалёку от Монреаля, названного в тексте городом Королевской горы.
«Как же я раньше не догадалась?!», – ругала себя Зинаида. – «Давно нужно было интернетом воспользоваться!».
При расшифровке имён было труднее.
Самым простым оказался «Житель Пелопоннеса, показывающий мир». Ну здравствуйте, Аркадий Казимирович! Знаете ли про то, что с чьей-то лёгкой руки вы стали героем рукописной саги?
Над именем Покорная Зинуля карандашом подписала – Раиса Петрова.
Великолепный…
Имени с таким значением среди русских не было. Пришлось поработать с «переводчиком». В результате возник ещё один персонаж реальной жизни – Клод. По всей вероятности – Клод Эйдэн.
Зинка так увлеклась, что не сразу услышала, как зазвонил телефон.
– Здравствуйте, Зинаида Львовна, я звоню по просьбе Ивана Молина.
– Здравствуйте, – обрадовалась Зинуля. – Как к вам обращаться?
– Сейчас познакомимся. Я, собственно, стою у вашей двери. Открывайте!
– Как – у двери? А как вы нашли мой адрес? – не переставая задавать вопросы, Зина спустилась по лестнице и подняла металлические роллеты.
Перед дверью стоял Фёдор Кольцов – охранник ТСЖ.
С минуту Зинка просто молчала. Она так оторопело уставилась на Кольцова, что забыла открыть дверь.
Фёдор терпеливо ждал.
– Открывать-то будешь? Или мне уходить?
– А! Сейчас. Извини, – спохватившись, она все-таки отворила дверь и впустила мужчину.
Повисла неловкая пауза.
– Зина… Зинаида Львовна, я здесь, между прочим, по вашей инициативе. И у меня работы много. Поэтому предлагаю вам собраться с мыслями и изложить мне суть проблемы. Через час мне надо бежать.
– Вы действительно частный детектив?
– Уже лучше. Процесс пошёл, – не дождавшись приглашения, Фёдор разулся и переместился в гостиную, сунув в руку заторможенной Зинки прозрачный файл с документом.
– Ознакомься с моей лицензией.
Зинуля повертела в руках голубой листок с водяными знаками, внимательно прочитала и вернула документ Кольцову.
К предложенному чаю Фёдор не притронулся. Спросив у Зинки разрешения, он записал на диктофон всё, что ему рассказала Князева.
По ходу беседы он несколько раз вставал из-за стола и, задумавшись, подходил к окну. Вопросы, которые он задавал, показались Зинке несущественными, но она не стала высказывать своего мнения по этому поводу.
Ей было непонятно, почему Кольцов больше всего зацепился за пару эпизодов, одним из которых был тот, когда она нашла под сервантом маленький золотой слиточек, а вторым – её беседа около церкви с Леночкой и отцом Серафимом, после которого Зинаида стала ассоциировать Раису с героиней рукописи.