– Везёт вам, Зинаида Львовна, через двадцать минут дома будете, помоетесь, телек включите… А мне ещё кататься и кататься…
– Куда кататься? В «Эдем» вернёшься? – спросила Зина.
– Да нет, там брат губера-именинника едет с опозданием, он на самолёте летать боится, фобия у него, поэтому – поездом из Москвы… Через два часа в Кумск на вокзал приезжает… Поэтому я сейчас вас довезу и… Погнал в город. Оттуда опять в «Эдем», а может…
Но Зиночка уже не слушала разглагольствования водителя.
– Нил! Миленький! Мы же через десять минут приедем?
– Ну? – непонимающе буркнул Нил.
– Я соберусь за пятнадцать минут, честное слово… Я даже мыться не буду… Так, оботрусь мокрым полотенцем…
– Вы что задумали?
– Нил! Голубчик! Отвези меня на вокзал. Ты же всё равно на вокзал поедешь? Времени хватает! Минут за сорок домчимся! – возбуждённо тараторила Зинка.
– Зачем на вокзал? А потом кто вас с вокзала заберёт?
– Никто! Я к тётке в Загорск уезжаю! Мне срочно надо уехать!
«Потому, что мне надоели чужие истории, хочется начинать свою…», – подумала Зиночка.
– Да не вопрос! А что, предупреждать никого не будете!
– Нил, я – взрослая и самостоятельная, подписки о невыезде не имею, – улыбнулась Зиночка. – А предупреждать мне некого…
– Раз такое дело… Конечно отвезу! И мне веселее. Только – одна просьба! Бартерная!
– Какая?
– Я даю вам на сборы полчаса. А вы даёте мне бутербродов с колбасой. А то на пиру были, да голодным остались. Идёт?
– Идёт! – рассмеялась в ответ Зинка.
25
Она гостила в Загорске третью неделю…
Тётка и её многочисленное семейство приезду Зиночки обрадовалось несказанно. Особенно ликовала старшая невестка, у которой – дочка-выпускница. Да ещё и собралась поступать на факультет иностранных языков.
Зинуле тут же было поручено натаскивать ленивое чадо на «ЕГЭ» и гонять по английскому.
Погрузившись с головой в дела семейные, она всерьёз задумалась о продаже дома в Озёрном и переезде в Загорск.
Тётка – молодчина: «под кожу» к племяннице не лезла. Повздыхала, конечно, когда выслушала придуманный Зинкой рассказ о расставании с Борисовым. Покосилась многозначительно на затянувшиеся порезы, покрутила пальцем у виска и больше вопросов не задавала.
А братья просто уверяли сестру, что за такой как она красавицей женихи в очередь выстроятся.
Дом у тётки был громадный: во дворе – куча хозяйственных построек, и летняя кухня со всеми коммунальными удобствами, и баня, и сараи…
Зиночка поначалу удивлялась, почему нет никакой живности – ни кур, ни гусей, ни свинок. Но оказалось, что работникам сельхозпредприятий запрещено держать её у себя дома – во избежание переноса инфекций.
Об этом тётка не сожалела, наоборот, говорила, что хоть дома отдыхает от вопросов заготовки комбикормов и содержания.
– Только цветы и овощи… – приговаривала она.
Каждое утро тётка уезжала на работу ни свет, ни заря, когда обитатели дома ещё спали, а возвращалась – поздним вечером, иногда – за полночь. Поэтому по дому командовали невестки, прекрасно ладившие между собой.
Зиночку к работе по хозяйству не допускали. От этакой заботы ей было неловко, и она усердно исполняла роль репетитора и гувернёра для многочисленных ребятишек.
Малышня постоянно крутилась вокруг неё, заставляя читать сказки или вместе с ними смотреть мультики. В солнечные дни ребятня тянула Зинаиду то в парк аттракционов, то на речку, то в лес.
Зинка облюбовала себе под «сушильный цех» один из сарайчиков, где сушила целебные травы, к сбору которых приобщила любознательных племянников.
Начиналась земляничная пора.
Зинуля свято соблюдала ритуал, к которому её в детстве приучила бабушка: «Если съесть зараз два стаканчика собственноручно собранной дикой земляники – болезни сердца не будут беспокоить ровно год…», – учила бабуля.
Зинка поставила перед собой задачу оздоровить таким образом каждого из родственников. Вызывая улыбки на лицах родичей, она – словно строгий врач – бдительно следила, чтобы каждый из «пациентов» съел в её присутствии «лесное лекарство».
– Можете меня считать сумасбродкой, но не отстану и каждого проконтролирую. И – не спорьте!
В подаренный двоюродным братом айфон теперь были занесены номера только загорских родственников. Зинка даже разучилась таскать аппарат всё время с собой, как бывало раньше, когда постоянно звонил Миша, Марк Израилевич или коллеги по работе… Старый ящик электронной почты она заблокировала, а новый – за ненадобностью – пока не открывала.
Тоскливо становилось только к ночи, когда она лежала одна на огромном диване, уставившись через окно на звёздное небо. В такие минуты в голову без спроса лезли разные мысли и воспоминания. Особенно Зинку терзала её собственная вина перед Борисовым.