Она взмахнула рукой, и комнату наполнила тихая музыка, льющаяся из невидимых динамиков.
- Та девушка, какая она была? - неожиданно спросила она Райленда.
- Красивая, - коротко ответил он.
- И опасная!
Он кивнул. Опасная? Но эта девушка была куда опасней для него. Он не имел права входить сюда. Машина так этого не оставит. Успокаивая его, Донна Криири сказала:
- Расскажите мне о ней. Так она была хорошенькая?
- Наверное. Мне так казалось. У нее были длинные русые волосы, зеленые глаза. Такие, как у вас. И она работала в тайной полиции, но я этого не знал до того самого дня, когда пришла полиция.
Девушка неестественно громко рассмеялась, металлические голуби беспокойно зашевелились, сохраняя равновесие.
- И она предала вас. Теперь вы боитесь, что так же сделаю и я? Не бойтесь, Стивен, я обещаю вам.
Он пожал плечами.
- Я вам уже говорил. Мне еще повезло. Отправили только в лагерь. А могли ведь и в орган-банк.
Обдумывая его слова, она склонила голову, и он заметил, что волосы ее имеют красноватый оттенок. Наконец она вздохнула и сказала:
- И вы стали опасником. Но вам следовало быть осмотрительнее, Стивен. Вам нельзя было уклоняться от требований Плана. Теперь вам приходится носить железное кольцо. Вы не можете от него избавиться?
Настал черед смеяться и ему.
- Нет, не можете, - серьезно сказала она. - Но на вашем месте, думаю, я нашла бы способ. Если бы я была математикой и мне пришлось бы носить этот воротник, то для меня это было бы только еще одной задачей, и я решила бы ее.
- Воротник был изобретен полковником Замфиреску, - печально сказал Райленд. - Лучшим инженером в Техническом Корпусе... до того, как он сам попал в утилизацию. Он все предусмотрел.
- Ведь это лишь полоска металла, Стивен!
- Самая прочная броневая сталь в мире. А внутри, еще обезглавливающий заряд, подключенный к водородной энергоячейке - ее хватит лет на сто, и этого достаточно. На мой век хватит. Кроме того, воротник застрахован от попыток повредить его. Если только я попытаюсь перепилить металл... или хотя бы открыть запор и случайно перепутаю ключ или поверну его не в ту сторону, - он прикончит меня на месте. Вы когда-нибудь видели, как работает обезглавливающий заряд, мисс Криири? Я видел.
Она вздрогнула, потом сказала:
- На вашем месте я бы убежала.
- Далеко бы вы не ушли! Волны радара бегут быстрее. И даже - если бы вам удалось удрать - куда-нибудь к Ледяным Мирам или на одну из орбитальных станций Меркурия - то и на этот случай в воротнике есть реле времени. Периодически его нужно переключать специальным ключом. Если же вы вовремя его не перенастроите - бах! И неизвестно, когда наступит этот крайний срок, но случится это не позже, чем через год.
- О! Тогда его необходимо снять, - мудро заметила она.
Он расхохотался, не в силах сдержаться. Что за нелепейшая идея!
- Не смейтесь, Стивен. Рону Дондерево это удалось, - сообщила она.
- Дондерево! Что вы знаете о Дондерево?
- Совсем немного, - сказала она. - Я была с ним знакома, видите ли, когда была еще ребенком. Я помню, что видела его с кольцом на шее, а потом... Я снова видела его, но уже без кольца.
Он пристально посмотрел на нее.
- Так вы видели Дондерево... - начал он.
Но тут вдруг в дверь громко постучали.
- Мисс Криири! - послышался настойчивый обеспокоенный мужской голос из-за двери. - Планирующий прислал меня за этим опом!
Райленд стремительно выпрямился. На мгновение он позволил себе забыться, но голос охранника вернул его к реальности.
- Вам нужно идти, Стивен, - сказала девушка. Она что-то прошептала, и один из серебряных голубей Мира слетел с ее плеча, описал круг, не спуская красных точек глаз с Райленда, и на лету тронул дверь, которая тут же открылась без звука. - Будьте осторожны, - мягко сказала девушка. - И не слишком расстраивайтесь из-за Анджелы.
- Хорошо, - только и сказал Райленд, словно заводной автомат направившись к двери, где офицер, ощетинившийся рогами радарной антенны, уже поджидал его со злорадным выражением на гранитной физиономии. И лишь когда дверь бесшумно задвинулась за ним, он вспомнил, что Донна первая назвала имя той, что предала его - Анджела Цвиг.
Всю жизнь за ним наблюдал Планирующий. Бесстрашное, доброжелательнее лицо смотрело на него со стереоплакатов на стенах комнат в доме родителей, казармах Технокорпуса, в классах школы, на любом перекрестке или площади, в любой лаборатории и в любом здания, где ему приходилось работать. Райленд знал это лицо лучше, чем лицо собственного отца - впрочем, так же, как и любой другой житель Земли и планет. Планирующий сидел за массивным письменным столом в кресле, состоявшем из воздушных подушек и искусно упрятанных пружин. Он казался полностью погруженным в разложенные на столе бумаги из какой-то папки. Чувствуя себя крайне неловко, Райленд стоял и ждал. Между Планирующим и дочерью не было сходства. Она была черноволосой и привлекательной, у нее было лицо святого ребенка; он был угловатый, волосы посеребрила седина, и у него было лицо льва. Короткие седые волосы были подстрижены в виде шлема. И над самой головой, на спинке громадного кресла застыл серостальной ястреб. Но это было не украшение, потому что его металлические веки медленно приподнялись, и маленькие яркие гранатовые глаза уставились на Райленда. Наконец Планирующий поднял голову и улыбнулся.
- Сынок, разве ты не привык регистрироваться? - спросил он бархатным голосом.
Райленд вздрогнул.
- Простите, сэр, - он поспешил к облицованному золотыми пластинками телетайпу и выстучал свое имя. Кодовая пластинка на панели аппарата отметила просто: "Один".
Седоволосый человек усмехнулся.
- Итак, ты Стивен Райленд. Когда-то я тебя уже видел, но ты этого не помнишь.
- Сэр? - не понял Райленд.
- Это было очень давно, сынок, - задумчиво сказал Планирующий. - Я пришел к вам домой, ты был еще совсем ребенком. Не удивляйся. Понимаешь, я знал твоего отца.
Райленд пошатнулся. Он наполовину висел в воздухе, в этот момент гигантская сфера вагона достигла высшей скорости, но голова его закружилась не от этого, и даже не потому, что он не ел почти целый день. Причиной были слова человека по ту сторону стола. Он сказал, не веря услышанному.
- Сэр, мои родители никогда не упоминали ни о чем подобном. Наверняка они были бы горды...