Фелиссия слушала его молча, только глаза яростно пылали. Тогда он решил повернуть нож в ране.
— Я даже думаю, что мог бы научить его всему, — он сделал паузу, — что знаю сам.
Она слегка задохнулась, но по-прежнему молча сидела с прямой спиной, глядя на него исподлобья. Граннелиэн усмехнулся и продолжил пытку:
— Кстати, Лисса, ты теперь свободная женщина. Еще вполне молодая, красивая и свободная, — он оценивающе оглядел ее и причмокнул, — Ты могла бы выйти замуж… После окончания траура, разумеется, а то наши эльфийские ханжи не поймут, — издевательский смех, — Тебе ведь скучно одной по ночам? А, Лисса? Я даже мог бы на тебе жениться…
У нее перед глазами разлилась кровавая пелена, если бы она могла, вырвала бы его сердце голыми руками. Морис Граннелиэн подошел совсем близко, вторгаясь в ее интимное пространство, и хотел погладить Фелиссию по щеке костяшками пальцев. Она с отвращением и ненавистью отдернула голову. Граннелиэн сжал кулак, лицо его страшно помрачнело, он резко отвернулся и со словами:
— Хорошенько подумай о том, что я тебе сказал, — вышел из гостиной.
Фелиссия была едва жива, задыхаясь от страха, ненависти и отвращения. Страха за сына. Проклятый садист угрожал ей открытым текстом! Теперь он будет ее шантажировать, он же ни перед чем не остановится!
Она никогда не призналась бы себе, что больше всего на свете ей хочется сдаться, принадлежать ему, узнать, наконец, какова же его страсть…
Тарнариэль, где же ты…
Морис был вне себя от ярости и какой-то непонятной обиды. Он и сам удивлялся, почему ему больно видеть ее ненависть, но с ненавистью он бы мог справиться, его ранило ее отвращение. Странно, получается, он на что-то надеялся? Морис горько захохотал, стараясь отогнать от себя глупые мысли.
— Я просто хочу унизить тебя, — бормотал он, — Потому, что я тебя ненавижу!
Он боялся признаться себе в истинных причинах этой ненависти, боялся того чувства, которое испытывал к ней на самом деле. Никогда! Он размажет ее как грязь! Надо подумать. А не разорить нашего маленького наследника, будущего князя Аоринделл? Мысль мелькнула и угасла. Но, в принципе, ему понравилось, он просто еще не решил.
Герцог Граннелиэн пошел в известный дом. Требовалось сбросить напряжение. Там есть любой товар, он выберет похожую на нее светловолосую эльфийку с голубыми глазами, и сделает с ней все то, что ему хочется сделать с Лиссой. Да, это поможет! А потом он подумает над тем, как лучше заставить ее помучиться. О, ему совсем не будет скучно!
Прошло пять дней, наполненных для Фелиссии напряженным ожидание, по утрам к ней приходил поздороваться сын и захлебываясь рассказывал, как они с дядей Морисом были на его конезаводе, как тот учил его безошибочно выбирать лучших лошадей, потом, учил его магии. Джейми с горящими глазами поведал матери:
— Ты знаешь, он обещал мне показать мне одно заклинание, которое позволяет полностью лишить воли эльфа. Эльфа! Мы же вообще не поддаемся ментальному воздействию! Лишить способности говорить и двигаться, он будет выполнять любую твою волю! Представляешь?
Мама хорошо представляла. Она прекрасно помнила и заклинание, и все остальное.
Тарнариэль Босселиан приехал через неделю.
Как только приехал кузен, Фелиссия закрылась с ним в небольшой гостевой комнате, которую крайне редко использовали. Она боялась, что Граннелиэн мог установить в кабинете магическую прослушку. Там под завесой полной неслышимости Фелиссия откровенно рассказала о своих несчастьях. Тарнариэль обнял ее и долго молчал. Потом сказал:
— Не бойся, Лисса, я помогу тебе. Мы найдем способ справиться с Граннелиэном.
Расслабившаяся, наконец, Фелиссия расплакалась. Кузен утешал ее, вытирая слезы, когда она смогла успокоиться, попросила его рассказать, где он был и что делал все эти годы.
Оказалось, что Тарнариэль Босселиан состоит в тайной разведке Владыки эльфов. Он не стал вдаваться в подробности, но вкратце рассказал ей, что по особому поручению Владыки он выполняет функции советника при некоторых службах в мире людей. Он рассказал также, что мир людей, лишенный магии и еще многих других, привычных эльфам вещей, тем не менее, очень интересен, и ему там нравится. И что, скорее всего, он там и останется жить. На что Фелиссия с некоторым подозрением спросила, нет у него там какой-то зазнобы сердца? Тот помялся, но все же ответил, что есть. В заключение он сказал: