Мальчик зажмурился, пытаясь вообразить родословное древо со слов Нолана и Маджера, но вышло плохо: слишком много новых имён. А Нолан, понаблюдав за сыном, добавил:
— Порок рождает порок. Ошибка одного позволяет и другим совершить эту ошибку. Когда Маджер говорил тебе о недопустимости кровосмешения, он, как мне кажется, пытался урезонить себя. Не перебивай, пожалуйста, Ри! Сейчас ты этого не понимаешь, но, когда вырастешь, всё станет яснее… Так получилось, что потомки двух братьев связали кровь между собой: сын Айлаха, Абель, и внучка Пелага, Соя, произвели на свет Амодея — дедушку Альха. Именно поэтому сейчас Альх с сыном Альмером живут на самом отшибе. Они одним своим видом показывают, что табу нарушать нельзя. А Маджер, зная это, порицая, тем самым хочет себя предостеречь от необдуманных поступков… Знаешь, у Гурджега было две жены. От одной, Феникса, — Маджер и Симон, а от другой, человека, — Олли. И Маджер любит Олли не как сестру… Из-за него она выбрала стать матерью, а не воином, чтобы сбежать, спрятаться в Доме Матерей. Мне кажется, Маджер считает, что я украл у него любимую… И ненавидит себя за это… — Нолан замахал руками, хлопнул себя по лицу, вскричал: — Прости! Прости, Ри! Я не должен был вываливать на тебя это! Ох, дурья моя голова! Зачем я это всё сказал⁈
Рихард потёр глаза, зевнул и кивнул.
— Папа, честно, я ничегошеньки не понял.
— Совсем ничего? — растерянно спросил Нолан.
— Только то, что нельзя быть роднёй, чтобы появились дети… Так?
— Так. Ты понял больше, чем я мог рассчитывать. Спасибо, Ри, — улыбнулся Нолан, подавая сыну ленту для волос. — Просто помни, что запреты общества и рода нарушать нельзя, и что Айлах и твой давний родич. Именно от него у тебя дар переносить на бумагу мир вокруг себя, а остальное, с ним связанное, уже не особо имеет значение.
«Похоже, это не так…» — мысленно поправил сын и сказал, подпустив дурашливость в голос:
— Ну, пап, я же не собираюсь жениться на своих сёстрах! У меня же их попросту нет.
— Ну, да… — И Нолан с облегчением усмехнулся.
Мальчик хотел добавить, что от далёкого предка у отца схожие черты, но не стал, чтобы не было вопросов. Поэтому, собрав лентой волосы в хвост, Рихард встал, потянулся и прислушался. Чего-то не хватало.
— А где Бэн?
— Уже ушёл. Он хочет отпроситься у матери сопровождать тебя. Чтобы успеть, вам нужно выдвинуться завтра на рассвете через шахты. У вас будет проводник, хороший, надёжный. Он своё дело знает.
— Ты уходил, чтобы договориться? — удивился Рихард, который всегда чувствовал, когда отец покидал дом.
— Нет, связался с ним с помощью Олли.
— Мама… Ой, Олли пойдёт со мной? — Рихард едва не задохнулся от восторга, но тут же сник от следующих слов отца.
— Нет. Но она всё знает. И она верит в тебя, как и я. Если с тобой что-то случится, мы придём на помощь.
— А вы далеко сможете меня почувствовать?
— Если наша сила ещё крепка, то до города с маяком точно.
Мальчик угукнул, вспомнил слова Нолана: «Мы с Олли, когда вместе, можем чувствовать тебя издалека», — подумал, а считается ли «вместе» то, что отец теперь будет работать в городе. Рихард потряс головой, избавляясь от червячков нехороших мыслей и пообещал себе не давать родителям повода беспокоиться за него.
Он обулся, вышел на улицу, привёл себя в порядок и вернулся. Полутёмная комната после утреннего солнца казалась почти чёрной. Отец сидел с краю кровати, уставший, измученный. Рихарду стало по-настоящему жаль его, и появилась горькая надежда, что уже скоро Нолан сможет отдохнуть. Мальчик вспомнил, как расправились плечи отца в зале суда, как мужчина будто бы стал выше ростом и помолодел, когда получил обратно значок детектива. «Всё справедливо. Папе надо немного отдохнуть от меня», — рассудил Рихард. Он окинул взглядом груды вещей, разложенные по комнате, прикинул, сколько из них отец предложит взять с собой и поскучнел. Хотелось идти налегке, а не тащить всякое тяжёлое и наверняка бесполезное. И казалось, мысли уже ушли к сборам, но мальчик спросил:
— Пап, а как тогда ты с мамой связался? С помощью слежения?
— Да, конечно, — кивнул Нолан, взял с кровати верёвку, потянул, пробуя на прочность.
— А расскажи, как это у вас происходит! — Мальчик уселся обратно, болтая ногами. Он чувствовал внутри себя тепло и благодарность, а ещё интерес, ведь отец не часто так помногу рассказывал ему о разном.