— Ну вкусно же! Ты чего, никогда пирога с ягодами не пробовал? — растерянно спросил Бэн. Его нижняя губа огорчённо отвисла, между зубов застряли куски бурой массы.
— Ты мне мозги не делай, животное! Ненавижу таких тварей, как ты! Вас резать надо, как волков! Твари! Твари! Мерзкие твари! — едва не визжал Сахарок.
Рихард заметил, что плащ Августа мёл сцену, цепляясь за шпоры на сапогах. Присмотревшись, понял, что Сахарок дрожал, совсем не контролируя своё тело, как призывал к тому других. Но он продолжал стискивать кулаки, поднимал их всё выше, казалось, дай только отмашку и бросится в бой. Феникс переступил танцующие ленты и отошёл подальше от Августа, поближе к Бэну, негромко произнёс, слыша в своём голосе надлом:
— Это же рука⁈
— Ты что, не видишь? Это же пирог. Попробуй! Ужасно вкусно!
Бэн отломил один из пальцев, протянул Рихарду. Тому и в самом деле почудился пышный край пирога с несколькими зимними ягодами, раздутыми и бурыми, жаль только, на краткий миг.
— Я вижу только руку…
Феникс пересилил себя и взял протянутый кусочек. И тут же отчётливо увидел: да, это пирог! Надкусил и чуть не застонал от блаженства, восхищаясь мастерством иллюзии, но больше вкусом.
— Отвратительно! — взревел Август.
Он рванул ближайшую ленту — из люка рядом вылетел клинок и прыгнул в раскрытую ладонь. Бряцанье шпор, широкий замах, лицо перекошено гневом — Август бежал, ненавидяще глядя на Бэна.
— В сторону! — Рихард пихнул толстяка, заметил жёлтую ленту у ног, дёрнул, меч взвился и рухнул на сцену, Сахарок пнул его на бегу. Горчица раскинул руки, закрывая Тефтельку. — Не трожь! Я твой соперник!
— Тогда защищайся! Иначе — убью!
Рихард метнулся от Бэна, обернулся — противник не отставал. Они едва не снесли Луи с Чародейкой. Ленты почти все пропали. Но до одной добежал и схватил. Край люка брызнул древесной стружкой. Хруст! Треск! Широкое лезвие взвилось в воздух. Феникс замешкался: а вдруг не поймает⁈ Август проворно отбил летящий топор. Тот отклонился и рухнул за сцену. Зрители ахнули, музыка грянула чехардой.
Рихард чуял ярость противника, от неё свербило нутро, но не хотел проиграть и сдаваться — это был бы позор для него. Но ведь вокруг — представление, шутка. Это же всё игра! Ведь кто даст детям оружие? Или всё-таки даст⁈ Красное яблоко располовинилось — память с глазами не смели бы врать. Феникс бежал за пёстрыми лентами, уклоняясь от взмахов меча, а в мыслях жужжало: «Это ведь глупо! Иллюзия… Или же нет⁈». Он развернулся, выставив руки, сталь у лица запела в ответ.
Август оказался так близко, что Рихард различил точки зрачков в светлых глазах. «Хватит мечтать!» — обругал он себя, пригнулся и прыгнул на Сахарка, пока тот не опустил руку, протаранил в живот, и тут же острый локоть врезался в спину, над головой свистнул клинок. Жар пронёсся по телу, дыхание сбилось, вопила сила огня: «Выбери, выбери же меня!». Рихард закусил до крови губу, борясь с пламенем, что рвалось из него. Левая перчатка шипела изнутри, ещё немного — сгорит. «Нельзя! Я обещал! Нельзя! Я должен сдержаться! Не выпускать силу! А, может быть, зря…»
Феникс обхватил Августа за пояс, заваливая назад, высматривая ленты, но их не было, и люки оказались закрыты. Лишь первый клинок качался на дальнем краю. «К нему!»
Свист стали, хруст рассечённых досок, звон шпор, негодующий рык — порыв — и Рихард чудом успел отклониться, но ветер проник через разрез в штанине, возле колена цедилась кровь. «Некогда думать!» Злость и азарт, боль и стремленье не проиграть — чувства смешались в маленьком теле, и Рихард прыгнул руками вперёд. Но меч, к которому он так тянулся, вдруг поскользил к нему. Мальчик неловко схватил рукоять, едва не задел себя по лицу. Распластавшись на досках, увидел, что Хайна застыла напротив — «Это она толкнула клинок!», — а рядом кружила летучая мышь.
— Спасибо! — выкрикнул Феникс.
— Не проиграйте, — шепнула принцесса.
Гул настила и топот — «Он близко! Вставай!». Рихард оттолкнулся, вскочил, взвесил оружие в руках — тяжёлое — одной не удержать.
— Теперь можно преподать тебе урок фехтования, — оскалившись, проворковал Август.
Его дыхание почти не сбилось. Только волосы в беспорядке раскинулись по плечам.
— Спасибо, что подождал. Но мы ещё поглядим, кто кого! — выкрикнул Рихард и выставил меч.
Август чуть подогнул колени, поднял клинок на уровне глаз — красивая стойка. Хоть Рихард не сознавал, почему именно так, но баланс и напряжённая грация очаровывали, захотелось принять такую же позу, понять, научиться, стать лучше, храбрее, чтоб папа гордился. Ветер вскинул сине-белый плащ, будто крылья охотничьей птицы. Противники замерли друг против друга, будто ждали сигнал.