Ведь благодаря условию не покидать Лагенфорд после слияния города и деревни, никто из Фениксов не сбежит, теряя перья, как можно дальше из дома. Например на юг, сюда, где Фениксы перевелись. Или их перевели такие бессердечные скоты, как владыка. А ещё… Тавир хихикнул и прошептал:
— Вот так, Рихард, вовремя ты уплыл в Прэстан. Неплохо ведь! Тебя теперь точно не поймает жирная жаба и не посадит в клетку. А значит, что даже если мелкий ублюдок Чиён вспомнит тот приказ, всё будет хорошо. Да, подлая Тень не получит добычу! Ох, Феникс, как же удачно всё вышло! А я? А что я? Я посмотрю новые земли за всё наше племя, оставшееся в этом мире.
Бухта Макавари
— Бесполезно! Не отпускает! — крикнул Вааи после очередной попытки оторвать Чиёна от мальчика, которого тот с помощью дядьки вытащил из моря.
Узор из перьев на левой руке указывал, что ребёнок из Фениксов. Правая была вся чёрной, распухшей. И биение пульса на них не чувствовалось.
Чиён прижимал мальчика к себе, склонился, скрутился вокруг него, не давая взглянуть ни в своё лицо, ни в другое. Вааи не знал, как поступить. Вааи не знал, что Чиён вспомнил всё. Особенно тот отвратительный приказ. Отвратительный особенно сейчас, после того, что было, что связало этих двоих.
— Я всё сделал. Отпусти меня. Я исполнил последний приказ! Ты теперь меня не получишь! — прошептал ученик.
— Что? — Вааи нагнулся над ним, а тот распрямился и закричал дурным голосом в небо. Но Вааи смотрел не на него, а на блестящий от ливня и молний синий лак на деревяшке.
Тракт Лагенфорд — Заккервир
Ну не могла она ответить просто так. Это было как-то жалко, что ли, безвкусно. А вот губы Урмё были вкусными. Самыми вкусными на свете. Интересно, в последний ли раз перед тем, как она ответит. И Шермида, прервав поцелуй, начала издалека:
— Скажи, а не нашли ли Чиёна, нет ли вестей от сынишки Нолана?
Урмё молчал, пристально глядя в глаза. Женщина поняла, что этой беседой сама разрушила негу и очарование момента, но отступать было некуда, пришлось досказать:
— Я ведь хотела сопровождать его, сынишку Нолана, только из-за последнего приказа. Ну, волновалась за него немного. Ты же знаешь, как я к Нолану отношусь. А это всё же его сын. Ну ещё потому, что мы ту записку отправили: «Возмездие приходит с юга». Понимаешь, так было нужно⁈ Не для того, чтоб Чиён приказ исполнил, а чтобы его Фениксы или стражи-Тени убили.
— Мальчик, наверное, уже мёртв, — прикрыв глаза, сказал Урмё.
— Нет, — Шермида мотнула головой, задела рогом его руку, увидела содранную кожу, потянулась зализать ранку, но слишком серьёзный голос остановил:
— Шермида, расскажи мне всё сейчас же!
— Понимаешь, — со вздохом продолжила она, — когда те, кому я лично давала приказ и зелье из своей крови, умирают, я это чувствую и вижу этого человека перед собой так же ясно, как тебя сейчас.
— Но тут почти темно, — педантично заметил Урмё.
— Энба-олени видят лучше людей в темноте.
— Хорошо, продолжай, пожалуйста.
— И ещё я чувствую, когда выполняются мои приказы. И когда это случается, больше не могу получить власть над этим исполнителем, как бы не старалась.
— Как ты это чувствуешь?
— Как неземное блаженство, — она прикрыла глаза и выгнулась, как совсем недавно.
Урмё замешкался, но всё же опустил руку на её спину. Чуткие пальцы проскользили вдоль позвоночника. В этот раз реакция была не столь сильной, но всё равно очень приятно. Шермида тихо ахнула, взглянула ему в глаза. Он всё понял. Рука его замерла.
— Да, в тот момент исполнили мой приказ. Единственный, кто сейчас попадает под моё воздействие, это Чиён.
— Шермида, что это был за приказ?
— Убить Феникса, покинувшего Красные горы.
Бухта Макавари
Вааи во все глаза смотрел на острую деревяшку, похожую на широкий клык неведомого огромного зверя. И сейчас этот клык был полностью погружён в тело. В бледное худое тело. Только сторона с лаком едва виднелась снаружи.
— Там ведь сердце… — Выдавила Мауна, стоящая напротив.
Чиён больше не орал. Раскинув руки, он сидел, задрав голову к небу, казалось, лишился чувств. На его коленях лежала голова незнакомого мальчика Феникса.