— Не отдам! Моё! — едва ворочая языком, выдавил мальчик и цапнул противника за ладонь в перчатке.
— Вот как? Прости, тогда я сам возьму! Не впервой. Вместе с твоей головой, — процедил тот, убрал руки и выхватил длинный клинок.
Белое мелькнуло на грани видимости, незнакомец вскрикнул, и всё поглотила волна…
Кто-то обнимал Рихарда бережно, нежно, знакомо. Он сплюнул воду. Ему помогли сесть. Лукреция, бледная как мел, особенно на контрасте с чернотой низких туч, смотрела на него перепуганно.
— Не умирай, — пискнула она.
— Да я и не собираюсь, — нахмурился Рихард.
Боль ушла, оставив дурное ощущение подозрительной лёгкости.
— Но у тебя клык… Клык монстра торчит у тебя из спины! Ты разве не чувствуешь?
— Нет. Вытащи его. А где этот?
— Смыло за борт. Держись, Ри!
Лукреция поднялась, обошла его. Мальчик засунул свисток под мокрую одежду, увидел, что и косточка-талисман на месте, и оба шнурка чудом остались целы. А ещё, что спутница и лодка в порядке. А на остальное как-то плевать.
— Держись! — крикнула девушка.
Рихард не понял, за что ему держаться, и чуть наклонился вперёд, отмечая, что больше не слышно рычания монстров и звуков отчаянно отбивающихся людей с корабля. В плече что-то неприятно зашевелилось, как муха, заползшая под одежду. Мальчика дёрнуло назад, но ожидаемой боли не последовало. Да и правая рука, до этого совсем неживая, вновь обрела подвижность. На миг всё поплыло перед глазами, но тут же встало на место с первым полноценным глубоким вздохом.
Лукреция опустилась перед спутником на колени. Руки, обёрнутые обрывками чёрной ткани, держали палку… Нет. Он с трудом узнал в серо-жёлтом кривом обломке клык монстра. Окровавленная четверть ясно указывала, как глубоко тот был погружён в тело жертвы. «Хорошо, что не целиком. Они же вон какие у них длинные и толстые», — отстранённо подумал мальчик, стараясь не смотреть в перекошенное лицо девушки, по которому лились слёзы.
— Убери, — сдавленно попросил Рихард, встал, не приняв поданной руки, добрёл до борта, перегнулся, вгляделся в бездонную тьму в хлопьях грязной пены, и его вытошнило. Вышел весь пережитый ужас. Но появился озноб. Давно, ещё до инициации, было настолько холодно, а после сила Феникса согревала всегда. «Точно, пламя!» — вспомнил мальчик, потёр левой ладонью о бедро, словно высекал огонь. Как только появился красно-жаркий покров, озноб прошёл, однако бодрости это не прибавило.
— Пойдём вовнутрь, тебе надо отдохнуть, — позвала спутница.
Рихард не почувствовал прикосновения к правой руке, лишь увидел. Пальцы её ещё минуту назад казались послушными, а теперь застыли, скрючились. Втянул пламя, вздрогнул от стужи и вновь распалил, чтобы согреться. Лукреция не выдержала и отошла.
— Где? — Рихард огляделся.
— Блиц увёл одного, — девушка махнула куда-то вправо, где в туманной дали ещё можно было различить зыбкие силуэты. — А второй покончил с кораблём и отправился следом. Он даже не пытался на нас напасть. Это свисток, да?
— Не знаю. Возможно, только одного можно подчинить за раз. Я не смог. Духу не хватило. Что ж так холодно-то, а?
— Ри, прошу, убери огонь, твою рану надо промыть! Оттуда вытекает что-то гадкое.
Мальчик вызвал пламя сильнее, представляя, как выжигает это «гадкое» изнутри. Пощупал, на пальцах остался буро-жёлтый студень. Боли не было, оттого Рихард думал про рану отстранённо, будто это и вовсе его не касалось. Лукреция пыталась хоть как-то помочь, принесла одеяло, но он не принял, оттолкнул, прорычал не лезть, и она подчинилась, махнула рукой. «Чем больше огня, тем теплее», — подумал он, наконец сумев выровнять дыхание, приходя в себя. Он искренне верил, что всё скоро наладится.
Девушка не обиделась, прекратила плакать, вернулась, предложила поесть. Он и от этого отказался, попросил бурдюк, прополоскал рот, обвёл взглядом палубу. Точно помнил, что она была залита водой, но сейчас на удивление суха — «Интересно, почему?» — сделал мысленную зарубку, ощупал высохшую одежду и отдался игривой силе Феникса, позволяя огню гореть, согревать, не сжигая, не причиняя телу вреда. Подошёл, запинаясь, к носу лодки. Головы Блица впереди больше не было, лишь в рассветном мареве виднелись на воде деревяшки, обрывки парусов. Мальчик закрыл глаза. Ощутил знакомый зуд в левом локте, понадеялся, что в правом он тоже появился, и подпрыгнул.
Хлопнули за спиной широкие огненные крылья, выгнулись от порыва ветра, зашипели, разгоняя туман. Рихард старался не думать, исчезнут ли они внезапно, как в прошлые разы, или нет. Вспомнил слова Мару в пещере и прошептал: «Нет, крылья нужны не для того, чтобы друзей пугать — это точно».