Один из рабочих осторожно прошел мимо нас и сделал пару шагов, вытягивая руку с факелом, его смуглое лицо было напряжено, а черные глаза ловили любое движение. Второй последовал за ним и точно так же вытянул факел. Позади меня осталась темнота, холодной волной укутавшая меня с головой, я прижалась к спине Рихарда и обеспокоенно выглядывала из-за него. То, что мы увидели, привело нас в оторопь.
Там в углу, где коридор поворачивал налево, сидел пес, но понять, что это был пес было очень сложно, он был худ, одни кости, на его непропорционально большой морде, обтянутой кожей, горели два глаза, он лежал на полу и издавал тихое рычание.
- Святые угодники... - прошептал один из рабочих и стянул с себя шляпу, а потом попятился назад. Рихард с непроницаемым лицом молчал. Мы простояли там еще пару минут, а потом он распорядился, чтобы один из рабочих сбегал наверх и попросил принести с кухни немного еды и костей. Второй остался стоять вместе с нами.
- Что он здесь делает? - Шёпотом спросила я, привстав на цыпочки, так чтобы меня услышал только Рихард, но всё равно в тишине коридора мой голос прозвучал набатом.
- Я не знаю, но у меня есть несколько догадок.
Ничего не происходило до тех пор, пока не вернулся рабочий с миской супа и костями в руках. Он осторожно подошел и поставил миску едва ли не в метре от собаки и там же рядом высыпал кости. Пес едва приподнялся на ногах, потянув носом, и тут же упал обратно, на этот раз скуля. Этот звук неожиданно для меня самой растворил мой страх. Это животное страдало, и возможно именно это страдание заставляло его рычать на нас. Я вышла из-за спины Рихарда и сделала пару шагов по направлению к собаке. Когда тяжелая рука мистера Драгонштольца легла мне на плечо, я едва не подпрыгнула от неожиданности, он хотел меня остановить, но я не могла просто стоять и наблюдать. Вывернувшись из-под руки и даже не оглянувшись, я подобрала миску и под внимательным больным взглядом животного приблизилась к нему. Когда до него оставалось всего пару шагов, пес напоследок рыкнул меня, как бы предупреждая, но я лишь пробормотала:
- Тише... Мы не причиним тебе вреда. Вот покушай.
Я поставила миску совсем рядом с его мордой. Морда была просто огромной, какой-то неправильной и неестественной, но возможно это голод так изменил его. На пса было жалко смотреть, кожа висела пыльными складками, виднелись кости. Кто это сделал с ним? Кто запер его в этих подземельях? Было это специально или он сам забежал сюда, и никто не заметил этого? Я протянула ладонь и коснулась головы собаки, он медленно лакал суп, поглядывая на меня, но от руки не увернулся. Я гладила его до тех пор, пока он не съел все и не положил голову мне на руку. Эта маленькая нежность с его стороны так растрогала меня, что я не смогла сдержать слез.
- Рихард... - я обернулась к мужчине, он продолжать стоять на некотором отдалении, наблюдая за мной. - Мы можем его забрать? Пожалуйста?.. ему так плохо...
- Конечно.
Развернувшись и забрав одного из рабочих, он последовал к выходу, так что было невозможно понять разозлился он или нет.
Как оказалось, пса звали Сэм, это был пес отца Рихарда. Дворецкий подтвердил, что пса похоронили заживо, когда прошлый хозяин поместья умер, так как в завещании было прописано, что он хотел бы чтобы все, что было с ним в жизни, было с ним и в загробной жизни. Там же в лабиринте обнаружилось что-то вроде хранилища сокровищ отца Рихарда и выход в семейный склеп. А в этом хранилище нашли еще пару трупов собак. В общей сложности Сэм провёл около трёх лет под землей, питаясь мышами и как-то выбираясь наружу, но постоянно возвращаясь на свое место. Услышав эту историю, я плакала не переставая, дивясь жестокости человека и преданности собаки.
Сейчас Сэм находился под опекой служанок, в основном, отсыпался и откармливался потихоньку. Я навещала его каждый день, радуясь, что мы смогли освободить его от такой ужасной участи, и теперь он сможет нормально жить на воле.
Я была в одной из гостиных, отдыхала, сидя на диванчике, когда ко мне пришел Сэм, я была так рада его видеть и старалась не обращать внимания на то, что он все еще худ и выглядит, как ходячий скелет. Пес тыкался холодным носом мне в ладонь, облизывал руки и вилял хвостом. Потом что-то пролаял и ушел. Мне показалось странным такое его поведение, но не слишком, чтобы обеспокоится. Вечером в моей комнате раздался стук. Я почти собиралась отойти ко сну и была удивлена столь поздним гостям. На пороге стоял Рихард, он не смотрел на меня, а только на свои руки и на пол. Чувство тревоги заставило меня поёжится, я старательно не думала о плохом, но это было выше моих сил... Я прижала руку к груди, чувствуя, как набегают слезы, хотя я еще не знала о том, что случилось. Но Рихард не стал бы приходить просто так.