- Не плачь, прошу, я даже рад, что не вижу твоих слез, они бы добили меня... Это все я виноват, ты простишь меня?
- Если я не делаю тебя несчастным, почему ты злишься?.. каждый раз у тебя такое лицо...
Я не отставала и решилась выяснять до конца. Пусть я все узнаю сейчас.
- Потому что ты нелогична, неправильна, непохожа на других и на меня... я не могу понять, вот и все...
Его пальцы большие и обжигающие стирали с моего лица слезы, гладили его. Такие нежные движения... я даже и не представляла, что Рихард способен на такое. Я подняла руки и коснулась его груди, там под тонкой тканью рубашки неистово билось сердце, я приложила ухо и наслаждалась этим грохотом, напоминающим водопад.
Непохожа... и правда. Мы такие разные.
- Амия, возможно я жуткий дурак иногда, но ты простишь меня?
Темнота явно толкает его на откровенности, я улыбнулась, совсем чуть-чуть, чувствуя, как оттаивает сердце и наполняется чем-то светлым, радостным, теплым, и тоже радовалась, что он не может сейчас меня видеть.
- Хозяин! Хозяин!
Дворецкий. Я вздрогнула, отступая от Рихарда, но он вцепился в мою руку, так словно собирался ее мне оторвать и негромко пробормотал: “Бежим”, и потянул меня дальше по коридору. Как он ориентировался по замку без свечи, да и еще не только лавируя по коридору и не снося картины и вазы, а еще и таща меня за собой, оставалось для меня загадкой. Впрочем, как и то, куда мы направлялись.
Когда мы стали подниматься вверх, я начала задыхаться от слишком быстрого бега, но до меня стало доходить. Я попыталась протестовать, но было уже поздно, дверь открылась, и он помог выбраться мне на крышу. Холодный ветер со свистом пронесся мимо, выбивая из прически пряди и заставляя глаза слезиться. Я, замерев на одной месте, осматривалась вокруг. Было темно, солнце село, и вокруг нас растилась тьма, невозможно было понять, в каком крыле мы находимся, и где мы вообще. Можно было представить, что сейчас нет больше никого кроме нас на целом свете. Мы были на небольшой площадке с люком в полу, огороженной каменным зубчатым парапетом почти в половину моего роста. Ветер выл раненным зверем, было очень холодно, но тепло внутри меня все разрасталось. Я обернулась, тая от его настойчивого, жаркого взгляда.
- Что? Что ты хочешь сейчас? Расскажи мне... расскажи мне все...
Тихий шёпот Рихарда, пока он, нежно приобняв меня, придвигался ближе, скрывая от порывов ветра, что становились все сильнее и холоднее. Я ухмыльнулась, сама пугаясь от того безумия, что закралось в мою голову, но мир сейчас был другим, тот, привычный и правильный, остался внизу. Сейчас мы на крыше и тут все по-другому, другие правила. Эти правила буду устанавливать я. Мысленно заявив себе, что да, я это хочу, и себе это разрешаю, дрожащим от возбуждения голосом, я проговорила ему прямо в ухо:
- Поцелуй меня. Немедленно.
Рихард впился в мои губы так, словно я была водой, а он страдал от жажды. Колени подогнулись, и я почти висела в воздухе в его руках. Не было больше ничего, только его руки, сжимавшие меня, и губы, жаркие, настойчивые, страстные. Такого не было и не могло быть в книгах. Это была моя жизнь, и она была прекрасна. Если бы за это нужно было продать душу дьяволу, всего лишь за один поцелуй, я бы без сомнения сделала это. Голова закружилась, сердце набирало обороты, трепыхаясь внутри, как птичка.
Я вздохнула, получилось довольно громко, открыла глаза и увидела его торжествующее выражение лица. Я усмехнулась, поднимая ослабшие руки и прижимая его голову снова к себе, но прежде чем повторить поцелуй, я выдохнула его в губы:
- Мой любимый...
Рихард сел на пол, усаживая меня себе на колени и вытягивая ноги, которые с трудом помещались на этой крохотной площадке. Казалось, после этих моих слов, он обезумел... Он тихо рычал, целуя мое лицо, глаза, губы, шею, руки, расстегивая пуговицы и разрывая ворот платья, прижимая к себе, поглаживая так бесстыдно, что я просто старалась не думать об этом. Но все это не имело значения, мне нравилось это, я была влюблена в любое его действие, холод забирался под платье, но его встречал жар моей кожи, пробегавший огненными вспышками по венам и ломавший тело. Мной овладела странная сила, что стерла смятение, я знала, как его обнимать и что прошептать ему, чтобы Рихард становился неуправляемым, терял контроль над собой. Откуда пришло знание я не понимала, но оно было вовремя, и я была благодарна за него.
Вдруг Рихард остановился, его обезумевшие глаза были прикрыты, а дыхание было столь неровным и рваным, словно он задыхался.
- Расскажи мне о своей... семье...
- Семье?
Не могу сказать, что я точно знала, что должно было происходить дальше, но даже я понимала, что разговор сейчас несколько далек от того, что я хотела.