Узнав все это, я стала проще относиться ко всему происходящего, недовольство растворилось самом собой, я просто, как и все погрузилась в предпраздничную суету. По сравнению даже Новый Год наступил как-то не вовремя. Его почти никто не заметил, хотя подарками все обменялись. Я подарила Рихарду старую книгу, одну их тех, что мне привезли из моего дома после смерти матушки и Табиты. Я осталась единственной наследницей целого дома, полного редкостей и просто изумительных вещей, но пока не имела ни возможности, ни желания туда возвращаться. Книга поразила его, у Рихарда были такие глаза, словно вместо небольшого предмета в кожаной потертой обложке я подарила ему как минимум страну, и в тот же вечер он умчался читать ее к себе. А я осталась одна.
Рихард предупредил, что мне понадобятся выдержка, спокойствие и терпение, так как его подарок станет моим только на балу у Короля, до которого, к слову сказать, оставалось еще два месяца. Гадать о том, что это могло быть, было бесполезно. Может сама поездка на бал и была моим подарком, просто я такая недогадливая. Так что в ночь Нового года я сидела у окна, глядя на огромные снежинки, пролетающие мимо, и думала обо всем том, что случилось со мной за год. Странно, но именно здесь, в Блак-Дормон, меня постигла сия замечательная болезнь - задумчивость, не оставлявшая меня ни на минуту.
Изначально я была против ехать одной к портному, я просто понятия не имела, что буду говорить и делать там, но Рихард настоял на своем. Мне была выделена огромная карета, красивая, впечатляющая, с удобными ярко-красными сидениями внутри и личным кучером. Также Рихард дал мне бумагу, которую я должна была отдать портному, как доказательство его слова. Напоследок, помогая, забраться в карету, Рихард сжал мою руку и тихо прошептал, выпуская облачка пара изо рта:
- Только не смей смеяться над его внешностью, если он обидится, мне придется искать тебе нового портного, а я не знаю никого, лучше него. Хорошо?
- Да...
Он был божественно красив этим утром. Снег за несколько ночей полностью скрыл Блак-Дормон под собой и теперь эта громада из камня почти теряла на светло-сером фоне неба. Рихард провожал меня стоя без теплой одежды и даже в расстегнутой рубашке, кажется, его нисколько не смущали ни мои порозовевшие отнюдь не от мороза щеки, ни сам мороз. Он поцеловал мою руку, глядя на меня с всепоглощающей страстью в своих потрясающих светло-зеленых яблочных глазах.
Когда, наконец, карета тронулась, я все еще чувствовала на себе этот взгляд и этот поцелуй, прожигавший кожу на руке. Руки пришлось спрятать под накидку, так как не смотря на то, что относительно улицы там было тепло, все же руки мерзли. Пока мы ехали, за окном мерцал белый пейзаж, белым было все: дорога, холмы, деревья и редкие дома, попадавшиеся на пути. Я думала мы доедем достаточно быстро, ведь мы были совсем рядом со Столицей, однако меня ждало разочарование. Путь был бесконечно долгим, даже когда проехали уже половину города, мы продолжали петлять по улочкам города, и у меня даже закралось подозрение, что мы заблудились. Но все вскоре моя пытка кончилась, мы остановились перед неприметной деревянной дверью. Кучер помог мне вылезти из кареты, и стало понятно, что без него мне явно было не справиться. Ноги замерзли, руки тоже, было не похоже, что я ездила в длинной теплой накидке Рихарда. Но, впрочем, меня можно было понять, по пришествии холодов оказалось, что мой гардероб, который и так не страдал разнообразием, явно не подходил для прогулок в холоде.
Портной, встретивший меня сразу за дверью, потряс меня своей миниатюрностью и жеманностью. Таких людей я еще точно никогда не встречала. Вспомнив слова Рихарда, я пришла еще в большее изумление, как можно смеяться над необычностью. Лаудер, так звали портного, был совершенно небольшого роста, думаю по сравнению с Рихардом, он совсем казался бы ребенком. Ему можно было дать и сорок, и пятьдесят лет, рост всегда искажал восприятие окружающих. Я зашла с легким страхом, который быстро рассеялся благодаря вежливости и обходительности хозяина, к тому же, если бы я пугалась, то не успевала бы удивляться всем вокруг. Комната была небольшой, почти в подвале, но достаточно светлой из-за обилия свечей. В центре стоял небольшой постамент, а вокруг него на полках, столах, стульях, лежали платья, кусочки их, рулоны тканей и лент. Я была в полном восторге от всего этого, создавалось ощущение волшебного творчества и непринужденности в этой странной атмосфере. Лаудер помимо маленького роста и жидких темных волосы обладал странным вкусом и пристальными стальными глазами. Глядя на него, можно было вполне счесть его за сумасшедшего, ибо фиолетовая мантия, волочившаяся за ним следом, навевала, именно такие мысли, но глаза были глазами взрослого, умудренного опытом человека. Профессионала своего дела.