Магазинчик был огромным по сравнению с той же мастерской Лаудера, внутри меня встретил недовольный юноша, забравший у меня накидку и усадивший на небольшой пуфик. Сначала я думала, что он и есть хозяин, но я ошибалась. Хозяином оказался милый мужчина, чья голова была едва тронута сединой, он посмотрел на меня своими холодными серо-голубыми глазами сверху вниз, я чуть приподняла край платья, показывая свой ботинок. Лицо мужчины неожиданно посетила улыбка:
- У вас, наверное, страшно замерли ноги, мисс.
- Да. А еще мне нужны туфли, темно-синего цвета. И еще... - Я полезла в карман и вытянула оттуда две бумаги, одну заверенную Рихардом, а вторую, написанную Лаудером. - И вот эти сапоги и вот эти еще. Оплатит он.
На бал мы приехали за неделю, я понятия не имела, зачем, но Рихард, как обычно, даже не объяснил ничего, просто дал распоряжения. Во мне кипела злость, мне не нравилось, когда со мной обращаются, как с подчиненной или просто неразумным существом. Всем своим видом я выдавала смирение и почтение, но глядя иногда в свои глаза в отражении зеркал, я видела злость, она искажала мои черты и прибавляла мне пару лет, но избавиться от этого было невозможно. Особенно после того, как я в очередной раз спросила Рихарда, как раз когда мы заходили в небольшой отель, на окраине богатого района, о том, зачем мы приехали так рано и что мы будем делать сейчас здесь.
- Не твоя забота. Сиди и наслаждайся жизнью. И желательно не задавай глупых вопросов не в тему.
- Не в тему говоришь только ты, - проговорила я очень тихо, искренне надеясь, что не услышит, но он услышал. Рихард развернулся на каблуках и заглянул мне в глаза.
- Если ты еще хочешь оставаться здесь, тебе лучше так не говорить.
- Ты мне угрожаешь?
Я почувствовала, как злость утихает, и ее сменяет боль, угрозы, по-моему, не входили перечень того, что говорят друг другу влюбленные, либо я читала неправильные романы о любви. Я сделала внимательное лицо и сложила руки на груди, пальцы замерзли на морозе и сейчас их мелко покалывало.
- Да.
- Тогда, пожалуй, ты прав, - громко выговаривая каждое слово, произнесла я, - Мне не стоит тут находиться, потому что с таким обращением со мной, вряд ли ты будешь слышать что-то другое.
Я ждала, что он начнет меня уговаривать, останавливать, говорить, что был не прав. Но он не был бы Рихардом, если бы стал себя так вести. Я не стала бы его уважать за такое, но все равно ждала этого, понимая, что если не он, мне придется переступать через себя и делать все правильно. Я судорожно вздохнула, отводя от холодных зеленых глаз свой взгляд, ему сейчас тяжело... а завелась, как обычно, я. Я должна же его понять, мы оба волнуемся, нервничаем, и Рихард все равно не пойдет первым навстречу. Упрямец... Впрочем, я и правда его стою, тоже порой похожу на некоторое животное из семейства ишачьих.
Я улыбнулась, наверное, выглядела я сейчас глупо. Ругалась, такая гордая и полная возмущения, а сейчас по прошествии пары минут и суматошного вихря мыслей, готова его расцеловать. Как всегда. Волшебник мой. Я подняла глаза и улыбнулась еще шире, ловя удивление и некую настороженность в его лице.
- Прости... я так волнуюсь... что готова съесть собственную шляпу... правда-правда.
Я сделала несколько шагов к нему, все же опасаясь, что Рихард оттолкнет меня. Я уткнулась лбом в его плечо и застыла, с замиранием сердца следя за его реакцией. Сначала ничего не происходило, а затем он расслабился, я почувствовала, как он выдохнул и произнес:
- Прости меня... тоже. Не поверишь, но я тоже нервничаю... Я не должен был так говорить, - Рихард коротко поцеловал меня в макушку. Я стояла, ошеломленная. Он извинился?! Что ж, то, что я усмирила вовремя свою гордость, определенно принесло свои плоды. Руки Рихарда были заняты, а стояли мы почти у своего номера в пустом коридоре, и я решила воспользоваться этой ситуацией, я приподнялась на цыпочки и игриво провела языком по его нижней губе, дразня и только потом, глядя на загорающиеся страстью глаза, поцеловала. Медленно, смакуя каждое движение.
- Чертенок...
Чемоданы упали с громким грохотом, и даже ковры на полу не смогли приглушить этот звук. Рихард обнял меня, прижимая к противоположной стене и перехватывая инициативу. Я засмеялась, уворачиваясь от его поцелуев и шутливо угрожая, что сейчас придет тот дяденька с грустными усами, что выдавал нам ключ. Это снова был мой Рихард, обожающий меня, готовый целовать бесконечно и тот, для которого общественные нормы не были идеалом поведения.
Глава 8. Предложение