Теперь у меня болело две руки, а Рихард, кажется, впавший в прострацию, задумчиво потирал щеку.
- Не смей об этом жалеть! Не смей! - Гордо выкрикнуть ему это в лицо и потом уйти, вот как надо было сделать, но не получилось. Мало того, что я была не одета, так и вместо выкрика получилось что-то среднее между шипением и жалобой.
- Амия?.. Я не об этом... просто... - Оправдывающийся Рихард стоил, конечно, чтобы на него посмотреть, но все же меня это разозлило ещё больше и слова, итак доходившие до меня с трудом, скрылись в моих рыданиях. Вспомнив, как ночью я плакала у него на руках, я разрыдалась ещё больше.
- Амия, любовь моя... я не жалею о том, что произошло ночью, а лишь о том, что причинил тебе боль.
Я на мгновение затихла. Кажется, я что-то перепутала... или нет?
Я подняла глаза на Рихарда, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Он стоял рядом и улыбался, ну что за мужчина? Я тут плачу, а он...
- Любовь моя, - руки Рихарда взяли мои руки, и он покрыл каждый видневшийся синяк поцелуем. - Ты - лучшее в моей жизни. Я люблю тебя, и никогда тебя не покину.
Я робко улыбнулась, настроение снова становилось хорошим, я подошла к нему и прильнула, чувствуя его жар и то, как быстро стучит мощное сердце.
- Нет-нет, Амия, не сейчас, - он поцеловал меня в макушку и вывернулся из объятий, - не заводи меня, а иначе ты не уйдёшь отсюда.
Вспомнив о нависшей проблеме, я уже начала снова расстраиваться, как Рихард меня остановил:
- Так, не паникуй, завернёшься в простыню, и я проведу тебя по коридорам, где никто не ходит.
- Хорошо.
Пока он одевался, я искоса наблюдала за ним, за его грацией и мышцами, восхищаясь им, и с лёгким удовольствием думала о том, что теперь он точно мой. Целиком и полностью. И ни что не способно это изменить.
- Почему ты так улыбаешься? - Рихард склонился надо мной, и я снова утонула в зелени его глаз. - Будто бы я сказал что-то очень приятное.
- Ты много что сказал мне за ночь приятного, - тихо прошептала я, опуская глаза, - И сделал тоже...
- Моя соблазнительница, - его горячие ладони приподняли моё лицо, а губы впились в мои.
Глава 11. Подарок
Мне снился большой сад, наполненный светом и немного добром, меня вели по нему, но я не могла видеть лица своих спутников, хотя и могла с точностью сказать, что это были ангелы. Я видела их сияние и чувствовала их улыбки на добрых лицах. Мы шли невесомо и быстро, словно летели, или точнее, они несли меня, подхватив под руки, и под нами проносились деревья, реки, озерца и какие-то животные. Мы летели к большой поляне вдалеке. Мне никто не говорил об этом, но я сразу поняла это.
Мы опустились вниз, и я разглядела поляну получше: там лежало белоснежное покрывало, резко контрастирующее с яркой, волшебно изумрудной травой. На покрывале стояла корзина, большая, плетёная, такие обычно берут с собой на пикник. Корзина была покрыта светлой и прозрачной, как невесомая тюль, тканью. Она была настолько лёгкой, что даже лёгкий тёплый ветерок, скользивший по полянке, слегка приподымал её верх, как бы тоже желая заглянуть внутрь. Ангелы меня отпустили, и подошла к своему подарку. Сверху на ручке корзинке был привязан голубой бант, когда я подошла и хотела уже откинуть ткань, чтобы заглянуть внутрь корзины, бант вдруг сорвался и устремился вверх. Я проследила за ним взглядом и проснулась, так и не узнав, что же подарили мне ангелы.
Прекрасный сон... Я потянулась и привстала на локтях, желая оглядеться. Солнце было почти в зените, что неожиданно меня удивило. Пускай ещё только начало лета, середина мая, но солнце сияло так ярко, так свежо, что мне тут же захотелось выскочить на улицу и пройтись пешком. Я с трудом поднялась с кровати, недоумевая, отчего я не могу остановиться и зеваю, и совсем не чувствую себя отдохнувшей, хотя отлично помню, что спала вчера почти весь день.
Ничего не могу понять... Неужели я заболела? Все тело словно чужое и двигается с трудом, хочется упасть и снова заснуть, и я могу с уверенностью сказать, что я засну, едва моя голова коснётся подушки, так, словно я не спала всю последнюю неделю, как самый утомлённый рабочий. Голова закружилась, когда я резко встала с кровати и попыталась пройтись. Спина заныла, отдавая в поясницу, плечи ныли... Да что это со мной? Надо будет посоветоваться с Розаной.
Желудок заурчал, вызывая меня на бой. Я снова удивлённо замерла, поглаживая ласково свой живот.
- Ты меня удивляешь, дорогой, ты знаешь об этом?
Я тихонько рассмеялась, накинула на себя тонкий халат и выскользнула в коридор. Поместье Риентонн действительно было прекрасно. За ним ухаживали, и оно не было заброшено, как Блак-Дормон: везде носились слуги, садовники, ко мне было какое-то раболепное и почти благоговейное отношение, которое, впрочем, мне льстило, и я не желала ничего менять. Главный управляющий этим поместьям, маленький старичок с ясными темно-синими глазами, был так поражён мной, что сразу позволил мне называть себя просто по имени Норм, хотя, как я знала, что даже Рихард мог называть его лишь полным именем Норман.