Я остановилась, давая телу некоторый отдых. Руки гудели и мелко тряслись от тяжести. Я с тихим вздохом сползла на землю и откинула тёмную гладкую ткань. Мне открылось маленькое, совершенно безмятежное личико, нежно-розовое с кукольными миниатюрными чертами лица. Мой сын преспокойно спал, пока я пробиралась сквозь заросли густого леса в неизвестном мне направлении. Это маленькое личико, сладко причмокивающее во сне губами, ещё не ассоциировалось у меня с моим сыном, но все же вызывало внутри самые тёплые и нежные чувства. Я снова вздохнула, прерывая поток усталых мыслей, закрыла лицо сынишки и, поднявшись с земли, последовала по темной тропинке дальше.
Сейчас, когда у меня было так много времени для того, чтобы обдумать мою жизнь, я поняла, что чем-то похожа на мою мать: нарушаю все мыслимые и немыслимые правила того мира, где живу. Разве так можно? - спрашивала я себя, прижимая тёплый комочек к груди. Можно, - тут же эхом отдавалось у меня в голове. Можно хотя бы потому, что все уже произошло. Точнее, все самое плохое, что я могла найти и завязать на себя, я уже нашла и завязала. Теперь мне осталось только жить. Я улыбнулась абсолютно счастливой улыбкой, снова ощущая себя той маленькой девочкой, что так активно искала приключений на свою голову, и более того, нашла. Меня поражала моя стойкость. Я шла по лесу второй день, без капли воды, так как фляга уже закончилась, а все ручьи замёрзли, и без какой-либо пищи, но улыбалась и верила, что все будет хорошо. Наверное, я сумасшедшая, как и говорил Рихард. При его имени в голове возникли странные образы, прошло столько времени, но я так и не определилась с моими чувствами к нему. С одной стороны, я как и должна была, ненавидела его за то, что он подверг меня такой опасности, а с другой - я все ещё любила его и понимала, почему он так сделал. В голове все смешалось, и пока я была не готова углубиться туда и признать, что больше никогда его глаза...
Сынишка заворочался, и я откинула ткань посмотреть на него снова. Он проснулся и сейчас вглядывался в моё лицо. Его глаза постепенно стали терять тот ярко-синий оттенок и постепенно в них проступал отчётливые зелёные пятна. Яблочно-зелёные.
- Спи, солнышко.
Малыш приоткрыл ротик, словно хотел мне ответить, но потом передумал, причмокнул и прикрыл глазки, засыпая снова. Я продолжила путь. Мне просто было необходимо найти место, где я могла остаться на ночлег.
Я шла сквозь лес, иногда поглядывая на небо, которое только-только начинало светлеть. Ноги онемели от постоянной ходьбы и гудели, руки мёрзли, поднимался сильный ветер, я отчётливо осознала, что смогу пройти ещё совсем немного, и мои силы кончатся. Из-за очередного поворота тропинки, едва видимой в свете угасающей луны, показался приземистый, немного нелепый домик. Я поднялась на три деревянные ступеньки и постучалась, мысленно моля тех, кто там жил, чтобы они впустили меня.
Дверь распахнулась, явив мне красивую немолодую женщину, которая, не спрашивая ни слова, посторонилась, впуская меня. Я шагнула внутрь и ещё пару минут стояла, прижавшись спиной к двери с закрытыми глазами, окутанная теплом.
- Спасибо.
Женщина, так ничего и не сказав прошла дальше в другую комнатку и присела за стол, наблюдая за мной. Я сняла плащ и, повесив его на железный гвоздь, вбитый в стену, тоже прошла к столу. Сын спал и видимо пока не собирался просыпаться. Я откинула ткань с ребёнка и положила его на стол, женщина вместе со мной вглядывалась в лицо моего маленького сына, когда наши взгляды встретились, она улыбнулась мне. Невозможно было бы сказать точно, сколько ей лет, но она была по-своему красива: длинные волосы карамельного цвета заплетены в косу, но в них едва заметно блестела седина, изящное лицо, не тронутое морщинами и темно-синие, как самое глубокое море, глаза. Её улыбка была светлой и доброй, такое ощущение, что она ждала меня, раз так легко впустила незнакомого человека к себе в дом.
- Вы меня ждали?
- Нет. - Наконец заговорила хозяйка домика приятным очень мелодичным голосом. Когда она говорила, становились видны её зубы с чуть выпирающими резцами, что делало её улыбку несколько экзотичной, но красивой.